На прошедшем 14 февраля очередном заседании Коллегии военного ведомства министр обороны России генерал армии Сергей Шойгу в числе прочих задач обсудил с коллегами ход выполнения поручений Президента РФ, связанных с пожарами и взрывами на складах и арсеналах в 2009-2012 годах.

«В соответствии с данными поручениями была поставлена задача оптимизировать систему хранения ракет и боеприпасов в Вооружённых силах. В ходе её решения ситуация заметно улучшилась: утилизировано почти 5 миллионов тонн излишествующих и непригодных боеприпасов, что составляет более 70% от их общего объёма, утверждена ведомственная целевая программа, в рамках которой ведётся дополнительное строительство около 600 хранилищ с соответствующей инфраструктурой, включая современные системы пожаротушения и сигнализации», - сообщил генерал армии Сергей Шойгу. По его словам, «к концу 2017 года все необходимые запасы ракет и боеприпасов планируется разместить в хранилищах».

Но почему президент на совещании по вопросам утилизации боеприпасов в июне прошлого года заявил, что «предпринимаемых усилий в сфере по обеспечению безопасности и соблюдению технологий уничтожения боеприпасов пока недостаточно»?

Основная проблема с залежавшимися на складах боеприпасами в том, что их опасно и дорого хранить. Многочисленные взрывы и пожары на российских арсеналах и базах последних лет не только привлекли к себе внимание общества, но и привели к ряду решительных мер, направленных на ликвидацию устаревших вооружений.

Но ещё проблематичнее, чем хранение, вопрос утилизации старых боеприпасов. Метод подрыва на полигонах как крайне опасный, затратный и неэкологичный был запрещён в нашей стране ещё в прошлом году. Современный и технологичный способ утилизации методом разборки широко применяется во всём мире и позволяет не только ликвидировать опасные отходы армии, но и пустить в дело металлы, снабдить промышленность взрывчатыми веществами и химическими продуктами. Но и этот способ не избавляет от главной опасности - возможности подрыва при транспортировке к местам утилизации. Многократные перегрузки, перевозка и организация новых складов, в том числе уже на заводах, несут с собой и дополнительные затраты - 20-30% от всей стоимости процесса.

Единственный выход - утилизировать боеприпасы в непосредственной близости к местам их хранения. Мобильный пункт утилизации (МПУ) транспортируется прямо на склад, разворачивается на подготовленной площадке и оперативно перерабатывает боеприпасы, практически не подвергая опасности персонал, окружающую среду и инфраструктуру. Такие технологии уже существуют и всё шире применяются. Но в России - пока не в полном объёме. Несмотря на то, что мобильные комплексы давно разработаны, установки созданы и опробованы в системе Минобороны.

Игорь Шишов, заместитель генерального директора «НПО «Высокоточные системы и технологии» (ВСТ):

Комплекс МПУ-6-ВСТ создан по нашему заданию ЭПО «Звезда». Оборудование размещается в шести стандартных 20-тонных контейнерах и предназначено для промышленной утилизации боеприпасов в непосредственной близости к местам их хранения. С 2012 года по настоящий момент в рамках опытной эксплуатации комплексом уничтожено прядка 400 тысяч различных боеприпасов. К сожалению, в настоящий момент нет возможности оснастить все арсеналы аналогичным оборудованием. И связано это не с возможностями комплексов, а с несовершенством нормативно-правовой базы. Судите сами.

Ведь сейчас предприятия, занимающиеся утилизацией, обязаны иметь как минимум две лицензии: одна на эксплуатацию опасного производственного объекта, вторая - на утилизацию БП на этом объекте. И если Ростехнадзору достаточно разрешения собственника объекта - Минобороны, то для того чтобы работать, нужно получить лицензию Рособоронзаказа на утилизацию боеприпасов. А у них есть нормативная база только на стационарные предприятия. Мобильных комплексов в наших нормативах нет. Минобороны, как заинтересованная сторона, могло бы ускорить процесс. Но оно имеет право сдать в аренду только сооружения, а не земельные участки. Замкнутый круг. Сейчас, чтобы начать работу на объекте, нам достаточно было бы разрешения на производство работ от Минобороны. А существующие законы требуют передачи в аренду земельного участка под размещение комплекса. Причём на конкурсной основе. Мы готовы оформлять лицензию Ростехнадзора на каждую площадку. И они готовы в течение 45 дней дать возможность оформить эту лицензию. Но оформить аренду - это просто нереально.

Ситуацию с путаницей в нормативных документах согласился прокомментировать Николай Харитонов, независимый эксперт с лицензией Ростехнадзора на проведение экспертиз опасных производственных объектов на территории РФ:

Мы, как эксперты, считаем, что мобильные комплексы по утилизации необходимы. Вообще-то попытка их создания предпринималась ещё тем самым Красноармейским НИИ механизации. Причём за государственные деньги. Но она провалилась.

В принципе все требования и правовые акты Ростехнадзора абсолютно правильные. Всё, что касается безопасных расстояний, требования к оборудованию, к зданию, электросетям и прочее. А вот что касается юридического обоснования, гармонизации законов о промышленной безопасности, там остались все старые понятия. В новых правилах эти понятия вроде бы появились. Но только с точки зрения техники. И теперь всё упирается в букву закона. Написано, например, что заявку о лицензии надо рассмотреть в течение 45 дней. Каждую заявку по отдельности! Значит, ни днём раньше. Их нельзя винить - исполнители, государственная служба . Это сложная вообще ситуация. Но ведь должно руководство решить проблему государственной важности! Кроме того, в нормативной базе лицензирующего органа (Гособоронзаказа) действительно нет понятия «Мобильный комплекс». И предприятие, имеющее такое технологическое оборудование, не имеет законного права получить лицензию на выполнение данного вида работ.

- «НПО «ВСТ» вложило собственные средства на разработку и производство мобильных комплексов. Не государевы, которые до тех пор радостно все осваивали, а свои. Проект сделали. Документацию. Шикарную, кстати, документацию. В соответствии со всеми требованиями Ростехнадзора. И я считаю, что подобные способы и предприятия могут реально помочь в решении поставленных перед Минобороны задач. Осталось только устранить неразбериху с нормативными актами, - рассказал Николай Харитонов.

В самом же НПО «ВСТ» видят выход в использовании федерального закона о концессионных соглашениях:

Стоит только расширить действие закона на ещё один вид деятельности - «утилизация вооружения, военной техники и боеприпасов», и всё встанет на свои места. В этом случае мы предлагаем Минобороны: дайте нам площадку и боеприпасы. Смотрим номенклатуру, считаем стоимость полученных при утилизации металлов, взрывчатых веществ и порохов. А потом сравниваем с нашими затратами и стоимостью работ. Ведь может получиться, что государство вообще не будет тратить денег на программу по утилизации. А в ряде случаев ещё и получит дополнительные средства на ускорение программы утилизации БП.

Ну что же - дело за несколькими строчками в законе.

А пока стоит обратить внимание, что МПУ - полностью российская разработка. И цена комплекса более чем конкурентна западным аналогам. А заинтересованы в их применении все: от Министерства обороны до жителей городов и посёлков, с опаской поглядывающих на заборы арсеналов.

Выиграет тендер на уничтожение "взрывного утиля" тот, кто сделает самое выгодное предложение по формуле "цена-качество" и пообещает безопасность утилизации. Таким образом, ликвидация старых боеприпасов становится и заманчивым, и доступным бизнесом.

Чтобы заполучить, к примеру, вагон выстрелов к гранатомету РПГ-7 или миллион патронов к АКМ, достаточно иметь лицензию и допуск к работе с секретными документами. И то, и другое для деловых людей достать не сложно.

Ситуация в застарелых арсеналах становится все более критической. Об этом открыто говорят и ведущие научные специалисты, и представители промышленности. Не скрывают истинного положения дел и военные. Кстати, на содержание своего боезапаса Вооруженные силы тратят 2 миллиарда рублей в год. Для того чтобы хоть немного разгрузить опасные хранилища, минобороны распорядилось уничтожать способом подрывов те боеприпасы, которые хранить стало рискованно. Два резонансных происшествия, когда на воздух самопроизвольно взлетели с угрозой для населения 99-й и 102-й арсеналы, подтолкнули к принятию такого решения. До конца этого года запланировано взорвать полтора миллиона тонн старых боеприпасов.

Между тем в стране имеется Федеральная целевая программа, которая называется "Промышленная утилизация вооружения и военной техники на 2011-2015 годы и на период до 2020 года".

Главенствующая роль госзаказчика возложена на минобороны. Согласимся, полное уничтожение методом взрыва и промышленная утилизация, при которой после демилитаризации и разборки снаряда почти все его содержимое и составные части идут во вторичную переработку, - понятия совершенно разные. Не говоря о колоссальном вреде для экологии при взрывном уничтожении столь огромных масс боеприпасов.

Поэтому-то промышленная утилизация представляется более чем нужной. Правда, есть и повод для опасений. Кто станет обладателем заветного лота, в чьи руки попадут несметные арсеналы, насколько эти руки чисты и профессиональны? Можно вспомнить, как одна дутая фирма, настоящие "Рога и копыта", получила в свое время все лицензии и выиграла конкурс на ремонт атомных подводных ракетоносцев. Фирма сыграла на том, что ее название было идентично имени известного, солидного предприятия. В итоге "ремонтники", у которых из всей промбазы имелся разве что гараж, освоили огромный бюджет. И ведь имели полное право зайти на боевые корабли и начать вскрывать ядерные реакторы разводными ключами и кувалдами. Не окажется ли при нашем рыночном либерализме столь же опасной фикцией и промышленная утилизация боеприпасов?

И военные, и оборонщики сетуют, что в сложившейся ситуации трудно найти оптимальный выход. Судя по всему, действительно нелегко. Но вот что удивляет. Сейчас в стране параллельно идут два процесса: ликвидация боевых отравляющих веществ и утилизация старых боеприпасов. В первом случае очень сложная по технологии и смертельно опасная задача решается успешно. Во втором, разделка похожих боеприпасов, к тому же начиненных обычным взрывчатым веществом, идет с постоянными задержками, катастрофами, финансовыми и материальными потерями и даже с человеческими жертвами.

Почему? Ответить можно сразу: за химическое разоружение в России отвечало и отвечает специально созданное Федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химического оружия. За цивилизованную ликвидацию старых боеприпасов в России, как ни парадоксально, не отвечает никто. Управлять процессом, именуемым "промышленной утилизацией", поручено военным. Только их ведомство вправе определять, кто и как будет утилизировать содержимое армейских складов. Оно составляет лоты, проводит конкурсные торги, определяет победителей, которым выделяет немалые деньги.

Между тем в существующем положении о министерстве обороны, утвержденном Указом президента еще в 2004 году, детально прописанная функция утилизации вообще отсутствует. В 2005 году ее было внесли, но в 2009 году опять почему-то исключили. Тем не менее минобороны определили главным заказчиком и координатором целевой программы по утилизации, вплоть до 2020 года. С одной стороны, это справедливо, так как именно Вооруженные силы - собственники всех арсеналов и их содержимого. И кому, как не им решать, что хранить, а что сдавать в утиль. Но с другой стороны - военные, занявшись промышленной утилизацией, вышли за рамки своей компетенции. Возможно, именно эта неопределенность порождает те проблемы, которые мешают избавлению от взрывоопасного хлама.

Совсем недавно в подмосковном Красноармейске состоялась уже VIII Международная конференция по утилизации. Открывая ее, первый замминистра обороны Александр Сухоруков отметил, что уничтожение старых боеприпасов "является комплексной, государственной и даже межгосударственной задачей, для решения которой необходима консолидация усилий органов власти, организаций и промышленности".

Полковник Сергей Васильев, непосредственно занимающийся уничтожением боеприпасов, призывал промышленников и ученых понять, что утилизация - это серьезный бизнес, которым надо заниматься комплексно, иначе успеха не будет. Надо активнее подтягивать науку, внедрять прогрессивные технологии утилизации, привлекать к перевозке боеприпасов частные логистические компании.

Есть еще одна особенность работ по утилизации в боеприпасной отрасли - ее узкая специализация. Заводы могут без проблем расснарядить только то, что производилось именно у них. Потому что невозможно собрать и разобрать по одной и той же технологии гранатометный выстрел и артиллерийский снаряд. Совершенно особый подход должен быть к утилизации взрывателей и капсюлей-детонаторов, к обычным порохам и порохам баллиститным. И уж совершенно особый случай - безопасное уничтожение спецхимии: зарядов для постановки дымовых завес, сигнальных и осветительных ракет и бомб, различных имитационных зарядов. В таких боеприпасах зачастую содержится пожароопасный и ядовитый фосфор, а также другие высокотоксичные вещества. И эта спецхимия, подлежащая уничтожению, весит несколько тысяч тонн.

Было бы естественно создать управляющую дирекцию, наподобие федерального управления по химоружию, пусть под эгидой минобороны: она выстраивала бы всю политику цивилизованной ликвидации раздутых армейских арсеналов. Промышленники делают упор на то, что решают именно государственную задачу, и госуправление здесь просто необходимо. Высшее руководство минобороны, судя по высказываниям Александра Сухорукова, тоже видит проблему как государственную и даже межгосударственную. Но на практике подход к ней - как к чистому бизнесу. Формируются лоты, проводятся открытые торги. Но лот - он и есть лот, частями его брать нельзя. А что предлагается в комплексе? Утилизация гранатометных выстрелов и ракет системы залпового огня "Смерч". Миниатюрная ракетка от РПГ-7 и огромный снаряд от РСЗО. Как их можно промышленно утилизировать на одной технологической базе? Или еще более странное предложение: утилизация авиационной бомбы и морской торпеды, как говорится, в одном флаконе. Стоит ли удивляться, что все чаще победителями торгов становятся не промышленные профильные предприятия, а некие фирмы-посредники?! Получив лот, они разбрасывают заказы по заводам, где производились те или иные боеприпасы. Если так пойдет и дальше, то посредников будет все больше и больше. Понятно, что они хотят получить свою долю прибыли. Минобороны же возмущается, что цены на промышленную утилизацию постоянно растут. Может, поэтому уничтожение идет методом взрывов?

Повторимся, подрывы тысяч тонн боеприпасов наносят по экосистеме страшнейший удар. В воздух выделяется огромное количество окислов азота, провоцирующих кислотные дожди. Рассеиваются и разносятся ветром канцерогенные вещества. Было объявлено, что за последние годы утилизировано 750 млн патронов. Большую часть сожгли на открытом воздухе. А каждый сгоревший патрон выделил в атмосферу: серу, азот, хлор, ртуть, сурьму, фосфор. Кто считал, сколько денег придется потратить на лечение заболеваний, которые неизбежно возникнут у людей даже за сотни километров от мест уничтожения?

Необходимая рекультивация одного гектара полигонной земли, где велись подрывы, сегодня превышает два миллиона рублей, завтра это будет стоить еще дороже. А рекультивировать придется тысячи гектаров.

Кстати сказать, на Западе, если возникает необходимость физически уничтожить какой-то боеприпас, то его сжигают в специальной печи, снабженной надежной системой фильтрации, или взорвут в старой шахте. Там за свою экологию радеют. Почему же мы себя не бережем?

Боеприпасная промышленность совместно с предприятиями "Оборонсервиса" могла бы утилизировать до 250-300 тысяч тонн старых боеприпасов ежегодно. Как считают специалисты, для этого надо решить не столько технические и технологические вопросы, сколько организационные: с учетом того, что предстоит утилизировать около 60 миллионов штук различных боеприпасов и 800 миллионов патронов, их надо решать. Увы, в этом году в бюджет скорее всего вернется более 500 миллионов рублей, выделенных на промышленную утилизацию, но так и не использованных.

Есть еще одна проблема, которая просто противоречит подходу к утилизации как к серьезному бизнесу. При подрыве боеприпасов на армейских полигонах почти все содержимое авиабомб, ракет и снарядов буквально улетучивается. И это принимается как неизбежность. Между тем в иных боеприпасах находятся такие металлы, как золото, серебро, платина, титан, медь, редкоземельные металлы. Учитывая объемы уничтожаемых боеприпасов, можно распылить тонны драгоценных и цветных металлов в атмосфере, а можно все это богатство сохранить. Промышленность и сохраняет, вот только распоряжаться, как своей коммерческой собственностью, сбереженным не может. Все необходимо сдать во вторсырье по минимальным ценам, а деньги вернуть в бюджет. Согласимся, такой подход стимулирующим к более активному участию в утилизации не назовешь.

На Урале есть предприятие, где успешно разбирают выстрелы от гранатометов РПГ-7. При этом получаются тысячи комплектов деталей, без которых новый боеприпас для РПГ не изготовишь и которые наша промышленность давно не выпускает. Армия освобождается от старых запасов, но ведь мобилизационных планов никто не отменял. Промышленность давно просит минобороны разрешить хранение на территории предприятий высвобожающихся деталей, а не сдавать их в утиль. Ведь, случись беда, наладить выпуск новых гранат мы просто не сможем из-за отсутствия комплектующих. Увы, приказывают сдавать в лом! Уникальные детали, технологию изготовления которых промышленность потеряла, идут на переплавку по цене шесть рублей пятьдесят копеек за кило. И это государственный подход?!

Федеральная целевая программа "Промышленная утилизация вооружения и военной техники на 2011-2015 годы и на период до 2020 года", готовилась долго и тщательно. Принимать ее, как серьезный государственный документ, планировали летом 2010 года, чтобы осенью начинать заключать госконтракты на нынешний год. Однако концепцию программы утвердили лишь к весне текущего года. А текст важнейшего государственного документа поступил в канцелярию правительства совсем недавно. Есть сведения, что ее должны рассмотреть и утвердить теперь лишь в средине ноября.

Досье "РГ"

В авиационной управляемой ракете Х-58 содержится: титана - 70 кг, золота - 19,9 г, серебра - 287 г, платины - 12,1 г.

На военно-техническом информационном поле для неравнодушного обывателя в явные лидеры выбилась тема утилизации боеприпасов. Она оставила позади даже горячую тему ЕвроПРО, что вполне объяснимо: ПРО для подавляющего большинства умозрительна и абстрактна, а взрывы на арсеналах и полигонах – вот они, за окном! Катастрофы в арсеналах, человеческие жертвы среди занятых в подрывах специалистов и всплеск протестных выступлений населения, требующего оградить людей от рукотворных землетрясений, породили волну компетентных и обоснованных выступлений и публикаций, проливающих свет на положение дел и предлагающих различные пути решения проблемы. Ситуация, казалось, начала меняться к лучшему, правительство вот-вот должно было принять программу «Промышленная утилизация вооружения и военной техники на 2011–2015 годы и на период до 2020 года», призванную дать ответ на все вопросы. Наконец в ноябре 2011 долгожданная программа была утверждена – и ничего не изменилось по сути. Хотя польза от дискуссии все же была: втянутые в разговор военные вынуждены были раскрыть ранее тщательно хранимые цифры и планы. Ни те ни другие не порадовали.

Министерство обороны продолжает оставаться не только главным заказчиком, но и главным исполнителем работ по утилизации.

Призванные успокоить общественность оптимистичные сообщения, что идет работа по превращению арсеналов в «безупречно управляемую, предсказуемую, целостную систему хранения и утилизации боеприпасов», наоборот, порождают еще больше беспокойства.

Причин беспокойства несколько, и все они крепко взаимосвязаны.

Первая – все бравурные заявления подтверждают, что утилизацией занимается не промышленность, которая, «чем эти боеприпасы породила, тем и должна их утилизировать», а сами военные.

Вторая – утилизация продолжает производиться единственным доступным военным методом – открытым подрывом, который отравляет экологию и заставляет беспрестанно подпрыгивать население сел и городов.

Третья – за благозвучным словом «утилизация» скрывают примитивное уничтожение. То есть выбрасывают добро на свалку с той разницей, что в роли свалки – это наш воздух и земля на полигонах.

ВОЕННОЕ ВЕДОМСТВО ИЛИ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ?…

Правильная утилизация – наукоемкий, технологичный и экологически минимально вредный процесс. Практически всегда для его реализации необходимы специальные производства, контрольные процессы и технологии. Все это абсолютно не характерно для структуры оборонного ведомства.

Почему же Министерство обороны приватизировало утилизационные работы оборонки? Причина одна – наделение военного ведомства коммерческими функциями. Кому-то в голову пришла «светлая мысль» – поручить Министерству обороны «содержать само себя». Так, во главе ведомства в конечном итоге стал человек, абсолютно не смыслящий в военном деле, зато вполне поднаторевший в торговле. В «Арбатском военном округе» как грибы быстро разрослись «женские» коммерческие главки – и стали продавать земли и объекты, экономить на закупках отечественных вооружений и при этом широким жестом бросать бюджет на покупку иностранного.

Совершенно очевидно, что передача военному ведомству всех средств на обеспечение жизнедеятельности и полномочий по их расходованию сняла головную боль у правительства, но одновременно, с другой стороны, это создало весьма опасный феномен государства в государстве. Сегодня Минобороны имеет теперь свой минфин, минторг и даже свою промышленность – ОАО «Рособоронсервис», созданный в соответствии с уставными документами «для получения прибыли» и «оказания услуг, в том числе и иностранным организациям».

Финансовые и материальные средства, выделенные этому «государству», его пределы более не покидают, рассасываясь по «территории» военного ведомства. Министр обороны единолично решает, что и как закупать, кому давать контракты и какие цены устанавливать. И наверное, впервые за всю историю существования ведомства на прямые распоряжения главы правительства может ответить: «Считаю нецелесообразным».

«Экономия» на утилизации «за счет внутренних ресурсов» – из того же ряда. При этом приватизация утилизации боеприпасов их временным пользователем – Министерством обороны – наносит прямой ущерб нашей оборонной промышленности, а круговорот бюджетных средств внутри военного ведомства стремительно подтачивает саму основу существования профильных промышленных предприятий. Об этом говорил и вице-премьер Дмитрий Рогозин.

Оборонная промышленность по определению существует для того, чтобы обеспечивать оборонные нужды страны, причем не только в мирное, но в первую очередь – в военное время. По этой причине предприятия вынуждены содержать мощности, порой значительно превосходящие их текущие потребности, так называемый мобилизационный резерв. Мобрезерв поедает ресурсы на содержание, облагается налогом и огромной гирей висит на себестоимости продукции, снижая ее рыночную конкурентоспособность». Но это наши мощности, которые мы содержим на черный день. Эти мощности мы просто обязаны содержать, и примитивный базарный подход «куплю, где дешевле» здесь абсолютно неприемлем!

Министерство же обороны ведет себя так, будто существует в другой стране и наращивание техники и вооружений в угрожаемый период или уже в ходе войны стране будут обеспечивать впавшие в неожиданную военно-коммерческую милость французы, итальянцы или немцы. Все более яркое проявления этого мы уже наблюдаем – «Мистрали», «Ивеко», немецкие каски, уступающие нашим по защите, но зато с такой приятненькой пластмассовой накладочкой на подбородок!

Военные предприятия существуют для производства изделия, то есть для начала жизненного цикла, и утилизации. Если склады военного имущества затоварены и производство надо сократить – значит, конкретного производителя все равно надо обеспечить работой по утилизации ВВТ. Иначе предприятию придет конец. Отнимая у оборонных предприятий еще и утилизацию, Министерство обороны отнимает у них средства на существование и развитие в интересах нашей страны.

Пока военные уничтожали боеприпасы, в Стерлитамаке без работы погибал крупнейший в стране профильный завод «Авангард», рассчитанный, между прочим, на утилизацию 120 тыс. снарядов в месяц. В его модернизацию наше государство вложило огромные деньги. Правительство декабрьским постановлением определило его единственным исполнителем по утилизации снарядов (хотя, наверное, только в нашей стране может быть семь «единственных» исполнителей), а ему опять предлагают целых 140 тыс. снарядов на 2012 год, то есть загрузку всего лишь на 35 дней работы. При этом МО планирует взорвать почти полтора миллиона тонн боеприпасов. Фактически одна госструктура, Минобороны, гробит другую госструктуру – казенное предприятие. Это коммерция, переходящая в саботаж. Что государству выгоднее: чтобы военные якобы сэкономили на утилизации или сохранить оборонный завод?

В пылу споров остался в стороне еще один нюанс военной утилизации. Одним из главных достижений преобразований в Вооруженных силах преподносится передача вспомогательных функций подрядчикам, сокращение личного состава до минимума, необходимого для выполнения задач обороны. Дескать, военные теперь сосредоточатся только на боеготовности и боевой подготовке, что даст возможность повысить уровень и сократить численность. Теперь уборкой территории в воинских частях занимаются не солдаты, а подрядчики, они же кормят, поят, одевают и обувают личный состав. Прекрасно! Но почему целая дивизия целый год занимается не отработкой боевых действий, а подрывом боеприпасов, отнимая хлеб у гражданских специалистов? Цифры озвучил замминистра обороны генерал армии Дмитрий Булгаков: в 2012 году в подрывах будут участвовать 13 200 военнослужащих и 3200 единиц техники.

ВЗРЫВАТЬ И НЕ ДЫШАТЬ…

Если вопрос, кому утилизировать, еще и можно с натяжкой назвать поводом для дискуссии, то во вредном воздействии открытого подрыва боеприпасов на экологию сомневаться не приходится.

В молодые годы я сам косвенно приложил руку к подрыву наших ракет в Капустином Яру. Зрелище потрясающее, особенно в пасмурный зимний день: взрыв связки из восьми «Пионеров» пробивал огромную дыру в тяжелых низких тучах, и можно было нежиться целый час под лучами яркого солнца. На этом, однако, все прелести заканчивались.

Я не эколог, поэтому положусь на труд четырех докторов наук, академиков, лауреатов государственных премий: «За пять месяцев 1988 года (август–декабрь) на полигоне Капустин Яр уничтожено методом подрыва 29 ракет РСД-10. По оценке специалистов, при подрыве в атмосферу было выброшено около 918 т токсичных веществ. Исследования состояния окружающей среды в период проведения подрыва ракет было осуществлено Институтом биофизики Минздрава СССР и НПО «Тайфун» Госкомгидромета СССР. Испытания, проведенные в НПО «Алтай», показали, что производительность у смесевых ракетных твердых топлив (СРТТ) на выброс при подрыве на поверхности составляет 0,07 куб. м/кг, у тротила – до 0,04 куб. м/кг. Иными словами, при подрыве боеприпасов в воздух поднимается огромная туча пыли, пропитанная отравой.

В 1991 году по результатам исследований Межведомственный координационный научный совет принял решение считать неприемлемым в эколого-гигиеническом плане уничтожение СРТТ методом подрыва, и с тех пор утилизация стратегических ракет является практически единственным фрагментом утилизации, полностью переданным военными промышленности и ведущимся под строгим экологическим контролем и экологически наименее вредными методами. Лет десять лет назад Научно-исследовательский институт полимерных материалов (Пермь), эксплуатирующий объект утилизации СРТТ, три раза судился с активизировавшимися тогда «зелеными» – и успешно выиграл все процессы. В этой связи мой прямой вопрос г-же Голиковой и г-ну Онищенко: а что, содержимое менее масштабных боеприпасов, которых за последние два года навзрывали столько, сколько за предыдущие 19 лет, при подрыве оказалось абсолютно безвредно для экологии и с практически ничтожной производительностью на выброс?

Проводится ли экологический мониторинг утилизационных подрывов военными сегодня (материала для наблюдений было только в прошедшем году целых 1 341 200 т)? И если проводится – неужели он не дает оснований сделать вывод о том, что необходимо «считать неприемлемым в эколого-гигиеническом плане» уничтожение боеприпасов методом открытого подрыва вообще и сделать обязательной утилизацию только экологически приемлемыми промышленными методами?

Упомянутое исследование 20-летней давности, кстати, никак не затрагивало другой аспект подрывов, который сегодня является главным источником конфликтов военных с населением, – акустическое воздействие. А между тем, по мнению ученых, оно имеет не меньшее, если не большее влияние на людей. Несколько лет назад я был на презентации в штате Юта испытания подрыва крупноразмерных зарядов ракетного топлива в различной конфигурации. Тогда меня просто поразило, какие гигантские усилия были затрачены на достижение минимального уровня акустической волны. Причина проста – по американским законам, уровень акустического воздействия полигона на ближайший населенный пункт жестко регламентируется и контролируется. А у нас нет соответствующих законов? Или у нас некому контролировать их выполнение?

На военном полигоне под Санкт-Петербургом саперы готовят боеприпасы к утилизации методом подрыва.

ДЕНЬГИ НА ВЕТЕР…

Используемый сегодня в обсуждениях термин «утилизация» – фиговый листок, стыдливо прикрывающий неприглядный факт: боеприпасы, обладающие остаточным ценностным потенциалом, не просто превращаются в ничто без какой-либо пользы, они выбрасываются в атмосферу в виде токсичной смеси. На этот процесс затрачиваются огромные средства. Да и инициирующие средства тоже чего-то стоят. Добавьте к этому затраты на рекультивацию полигонных земель, по некоторым данным составляющую более 2 млн. руб. за 1 га. Это просто отложенные расходы. Сегодня загадим, но отрапортуем, а через десять лет будем проводить с помпой кампанию по восстановлению этих земель. Примерно так же, как с затоплением реакторов АПЛ в Карском море. Вчера затопили, а сегодня ломаем голову, как поднять, чтобы очистить море от продуктов полураспада.

Ущерб экологии от открытых подрывов на полигонах вообще не поддается приведению к финансовому выражению – он непомерен. Между тем все, что взлетает на воздух и превращает грунт в отравленную массу на полигонах, является ценным сырьем. Хрестоматийные цифры возвратного потенциала зафиксированы черным по белому в программе утилизации в качестве одной из главных задач ее выполнения: «…вовлечь в хозяйственный оборот более 3,5 миллионов тонн черных металлов, около 520 тысяч тонн цветных, 35 тонн драгметаллов, 114 тысяч тонн взрывчатых веществ и порохов».

Хочу поинтересоваться, с помощью какой – черной, белой или, может, «зеленой» – магии Министерство обороны будет возвращать в вещественное состояние эти предписанные и ожидаемые металлы и пороха после того, как они взлетят на воздух?

И для завершения картины: по генералу Булгакову, в 2011–2013 годах подорвано или планируется к подрыву 4,8 млн. т боеприпасов. Специалисты утверждают, что по весу в их составе ВВ и металл распределяются примерно 50 на 50. Соответственно на полях подрыва и прилегающих местностях через два года будет рассеяно около 2,4 млн. т металла. При стоимости тонны смешанного металлолома около 5 тыс. руб. объем потерь составит 12 млрд. руб. Эта равно объему финансирования из федерального бюджета всей программы утилизации в течение трех лет. Почему же при всей вопиющей очевидности бесхозяйственности и вреда ничего не меняется?

Военные, как заклинание, повторяют, на их взгляд, железный аргумент: якобы возможности промышленности позволяют утилизировать необходимое количество 6,5 млн. т только за 20 лет, что, по их мнению, является неприемлемо большим сроком. Надо немедленно снизить количество хранимых боеприпасов до 3 млн. т, что обеспечит их «100-процентную взрывопожаробезопасность». Поэтому надо все сверх указанного количества взорвать ударными темпами, доложить и 1 января 2015 года проснуться уже с «отлаженной системой логистических центров».

Вся эта аргументация хороша только для тех, кто ее придумал, и построена с серьезными передержками.

Во-первых, озвучивший ее генерал Булгаков в своих арифметических расчетах принимал во внимание только утилизационные возможности промышленности, существующие на сегодняшний день. При наличии объемов работ и гарантий того, что выигранный тендер военные в нарушение всех законов не отнимут (как это случалось ранее), предприятия без проблем нарастят мощности на основе самых передовых технологий, дайте им только стабильную перспективу. Соответственно речь уже не будет идти о 20-х годах, а о более приемлемом отрезке времени.

Во-вторых, генерал говорил о низкой производительности утилизации при использовании самого экстенсивного метода – через разборку. Но ни для кого не секрет, что во всем мире широко используют для утилизации и контролируемый подрыв с очисткой образующихся газов и со сбором осколков. Он обеспечивает утилизацию гораздо быстрее, при этом без экологической катастрофы, без непомерного акустического воздействия и со сбором утилизируемого металла.

В-третьих, предположим, лавинообразная ликвидация решает проблему избыточных боеприпасов до 1 января 2015 года. Но и те, что останутся в «суперарсеналах будущего», когда-то выслужат сроки и перейдут в категорию утилизируемых. Что с ними делать?

В-четвертых, при меньшем количестве боеприпасов и более организованном их хранении риск взрывов уменьшается. Но он никогда не будет равен нулю. «Стопроцентная взрывопожаробезопасность» – утопия. Оправдывать этой ложной целью гонку подрывов означает преднамеренно вводить в заблуждение общественность и руководство страны

В-пятых, кто сказал, что 20 лет – непомерно долгий срок и что проблему хранения избыточных боеприпасов необходимо решить непременно к 1 января 2015 года? Для снижения риска нужно передать места хранения подлежащих утилизации боеприпасов Минпрому или вновь созданной дирекции по образу и подобию структуры, занимающейся уничтожением химоружия. Тогда у Минобороны сразу отпадут все проблемы. Промышленность же полученные боеприпасы рассредоточит на арсеналах и полигонах для более длительного хранения и там же их разберет или тоже подорвет, но цивилизованными, экологически менее вредными и научно просчитанными методами. Тогда и «Оборонсервис» не будет в нарушение закона о госзакупках монопольно кормиться, а для получения прибыли встанет в один ряд с другими предприятиями.

РУССКИЙ ВОПРОС: ЧТО ДЕЛАТЬ?…

При почти полном отсутствии востребованности настоящей промышленной утилизации боеприпасов со стороны головного заказчика – Министерства обороны – профильная наука и техника в нашей стране живы и продолжают развиваться. Достойно сожаления, что в стране продолжаются параллельные процессы. С одной стороны, военное ведомство взрывает на полигонах «все, что плохо лежит», с другой – думающие люди в госаппарате продолжают закладывать ежегодно в ГОЗ деньги на разработку утилизационных технологий.

А перебивающиеся на голодном пайке предприятия все равно продолжают выделять деньги из весьма скудной прибыли на разработку собственных технологий «на перспективу». Именно благодаря заботе последних и было наработано то, что включил Минпромторг в изданный для узкого круга «Каталог технологического оборудования утилизации боеприпасов». Представленные в нем более 80 технологий и изделий покрывают весь цикл утилизации.

Вообще наши разработчики и изготовители утилизационного оборудования оказались практически загнанными в угол. Отсутствие спроса на технику не дает возможности продавать ее на внутреннем рынке, а рынок внешний практически закрыт. Для того чтобы просто распространить информацию о самом примитивном изделии, надо получить равное ему по весу количество бумаг с согласованиями. Если же зарубежный покупатель проявит интерес, процесс ценообразования, подписания контракта и поставки перейдет в совершенно иные, «надежно лицензированные» руки, и тогда процесс либо заглохнет, либо до предприятия дойдут только копейки.

По некоторым сведениям, вице-премьер Рогозин, эксплуатируя свои свежие натовские связи, инициировал в марте начало соответствующего диалога в Брюсселе, в ходе которого западным партнерам были успешно представлены более 20 российских технологий.

Что же сделать для того, чтобы промышленная утилизация боеприпасов стала востребованной? Было бы некорректно и нехарактерно для русского человека не пытаться ответить на этот вопрос.

В октябре прошлого года на специализированной конференции специалисты единодушно отметили, что проблемы в сфере утилизации в нашей стране сегодня существенно изменились. На начальных этапах проблемы заключались в недостаточном финансировании. С приходом финансирования остро встала проблема кадров, решили и ее. Осталась главная проблема – организационная. В Министерстве обороны, несмотря на обилие желающих порулить контрактами, реально вопросами утилизации занимается очень ограниченная группа большей частью заштатных, почти случайных людей.

Фактически нет настоящего хозяина. А между тем необходимо всего-навсего создать дирекцию федеральной программы. Вся требуемая для этого законодательная база давно существует, в стране успешно действует уже несколько дирекций федеральных программ. Нет проблем и с кадрами – в самом аппарате правительства есть люди, которые не первый год с переменным успехом пытаются поставить интересы государства выше чьих-то ведомственных амбиций.

Создание такой дирекции, подчиненной правительству, одним движением расставило бы все на свои места и дало возможность заниматься каждому своим делом: Министерству обороны – Родину защищать, промышленности – подносить патроны и утилизировать неиспользованные. Безусловно, кроме создания дирекции программы утилизации можно и нужно сделать еще многое.

На оперативном уровне в среднесрочной перспективе:

– создать систему совмещенных арсеналов МО и утилизационных предприятий дирекции и Минпрома для обеспечения единой системы жизненного цикла военного имущества (примером может служить арсенал РВСН Пибаньшур, на котором расположен объект утилизации, эксплуатируется акционерным обществом).

– обеспечить всестороннюю поддержку обмена научно-технической информацией по технологиям утилизации как внутри страны, так и с привлечением зарубежных ресурсов, для чего обязать государственные ведомства и корпорации, причастные к работе с боеприпасами, поддерживать этот обмен на финансовом и организационном уровнях с целью отбора наиболее передовых технологий;

– создать самоокупаемую систему экономического поощрения утилизации с применением технологий, максимально обеспечивающих повторное использование компонентов;

– вывести из состава МО все созданные для коммерческой деятельности структуры – Рособоронконтракт, Рособоронпоставка, Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству, департамент ценовой политики и другие организации – и передать их в прямое подчинение аппарату правительства.

На стратегическом уровне в долгосрочной перспективе:

– создать на базе ВПК штатную структуру во главе с вице-премьером, которая объединит выведенные из МО непрофильные организации, будет выступать в качестве государственного заказчика по всем оборонным контрактам и обладать реальной директивной властью как в отношении пользователей военного имущества, так и его производителей-утилизаторов – Роскосмос, Росатом, Минпромторг, госкорпорации. Это позволит сосредоточить в одних руках проведение ценовой политики и разом положить конец бесконечной войне Минобороны с промышленностью.

– принять закон об обязательной преимущественной закупке национальной продукции для нужд обороны и госаппарата. Решение по второй части в отношении автотехники правительством уже принято – необходимо его расширить и поднять до уровня федерального закона;

– внести в Налоговый кодекс изменения, предусматривающие освобождение от налогообложения мобилизационные мощности и реализацию контрактов для оборонных и государственных нужд, это позволит избежать ненужного выведения из полезного оборота до 25% средств, якобы затрачиваемых сегодня на эти цели, а на самом деле – бессмысленно двигающихся на холостом ходу по замкнутому кругу «бюджет – предприятие – налоговая служба – бюджет» и теряющих в весе за счет прилипания к «стенкам труб», прокачивающих эти деньги банков.

Таким образом, сделать можно много без капитальных затрат и с ощутимой отдачей. Надо только реально стремиться к лучшему, объективно смотреть на положение дел, не бояться вытаскивать ситуацию на свет, обсуждать и исправлять или вообще выбрасывать то, что вредно, бесполезно, висит балластом и не работает на благо всей страны.

Олег Валентинович Шульга — эксперт по вопросам разоружения

http://topwar.ru/news/opinions/

Тема №9. УНИЧТОЖЕНИЕ ОПАСНЫХ И УТИЛИЗАЦИЯ НЕГОДНЫХ БОЕПРИПАСОВ

Объем учебного материала темы.

Общие положения. Оборудование подрывного поля. Разделка выстрелов на элементы. Сжигание нитроцеллюлозных порохов. Разрядка снарядов методом выплавки взрывчатого вещества.

Уничтожение негодных и опасных боеприпасов подрывом или сжиганием. Обязанности руководителя работ.

Учебная литература:

1. Инструкция по разрядке и уничтожению боеприпасов в арсеналах, на базах и окружных складах. – М.: Воениздат, 1986. – 75с. Стр.10-23; 33-59.

2. Эксплуатация боеприпасов: Учебник / А.А. Плющ, С.Н. Курков, К.А. Еличев и др.- Пенза: ПАИИ. 287 с. Стр.266-284.

3. Руководство по эксплуатации ракетно-артиллерийского вооружения / А.В.Куренков, В.М., Суханов, П.Г., Шевченко и др.; Под редакцией Н.И.Свертилова. – М.: ГРАУ МО, 2006. – 414с.

3. Правила техники безопасности при работах с боеприпасами и ракетами на арсеналах, базах и складах. – М.: Воениздат, 1994. -73с.

4. Денисенко Н.Н., Чеховских А.В. Утилизация артиллерийских боеприпасов Сухопутных войск: Учебно-методическое пособие. – Пенза: ПВАИУ, 1998. – 60 с.

5. Методические указания по организации утилизации боеприпасов в войсковых частях ГРАУ МО РФ, 1995. - 36 с.

6. Руководство для арсеналов, баз и складов ракет и боеприпасов. Часть 1 / М.: Воениздат, 2001. Закр.источник.

1. ОРГАНИЗАЦИЯ РАБОТЫ И ОБОРУДОВАНИЕ ПОДРЫВНЫХ ПОЛЕЙ

Разделку и разрядку боеприпасов производят на базах в соответствии с производственной программой.

Разделке и разрядке подвергаются боеприпасы:

• непригодные для боевого использования из-за невозможности или нецелесообразности исправления их на базах или на заводах промышленности;
• подлежащие переснаряжению на заводах промышленности или на базах;
• предназначенные для изготовления учебных боеприпасов;
• предназначенные к разделке и разрядке согласно перечням запрещенных боеприпасов или утвержденным актам технического состояния.

Боеприпасы разряжаются следующими методами:

• снаряды, мины, головные части реактивных снарядов и ручные гранаты — путем выжигания, выплавки или выщелачивания взрывчатого вещества (ВВ);
• артиллерийские взрыватели, неопасные в служебном обращении, — путем разборки с последующим выжиганием взрывоопасных элементов в бронепечах;
• основные воспламенительные заряды минометных выстрелов, средства воспламенения и пиротехнические средства — путем выжигания снаряжения в бронепечах, специальных чугунных котлах;
• патроны к стрелковому оружию — путем разделки на станках и последующим сжиганием пороха, выплавкой свинца из пуль и отделением оболочек пуль от стальных сердечников.

Уничтожению подлежат боеприпасы и их элементы, опасные в служебном обращении, а также боеприпасы и их элементы, разрядка которых опасна, экономически нецелесообразна или технически невозможна. Уничтожение боеприпасов производить подрывом или сжиганием. Сжиганием уничтожаются пороха, пиротехнические средства и ВВ без металлических оболочек.

При разрядке и уничтожении боеприпасов руководствуются документацией:

• Инструкцией по разрядке и уничтожению боеприпасов в арсеналах, на базах и окружных складах. М.: ВИ, 1986;
• конструкторской документацией на боеприпасы;
• Руководством для арсеналов, баз и складов ракет и боеприпасов. Воениздат, 1973;
• Правилами техники безопасности при хранении, сборке и ремонте боеприпасов в артиллерийских арсеналах, на базах и складах. М.: ВИ, 1975;
• Руководством по подрывным работам, М.:ВИ, 1969;
• Указаниями ГРАУ no вопросам разрядки и уничтожения боеприпасов;
• комплектом документов на технологический процесс (КД ТП) и инструкциями на производство работ по разрядке и уничтожению боеприпасов.

ПОДРЫВНОЕ ПОЛЕ предназначено для выполнения работ по разрядке и уничтожению боеприпасов.

Подрывное поле представляет собой участок земли в 20—30 га, огороженный проволочной изгородью в один ряд высотой не менее 2 м. На проволочном ограждении подрывного поля через каждые 100 м прикрепляют щитки, окрашенные в красный цвет, на которые наносят белой краской надпись: ВХОД ЗАПРЕЩЕН. ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ.

Территория подрывного поля должна быть очищена от деревьев, кустарника и валежника и не должна располагаться на торфяных участках. Постоянно действующие подрывные поля и их оборудование должны охраняться.

Расстояние от подрывного поля до наружного проволочного ограждения технической территории базы, отдельных жилых построек, железных и шоссейных дорог должно быть не менее 1,5 км, а до окраин населенных пунктов, заводов, фабрик, электростанций и им подобных сооружении — не менее 3 км. Вокруг подрывного поля лес вырубается в радиусе не менее 500м.

Подрывное поле должно иметь следующее оборудование (рис.1):

• траншеи или воронки для подрыва боеприпасов;
• площадки для выжигания ВВ из боеприпасов;
• площадки для сжигания порохов и ВВ без оболочек;
• бронепечь для выжигания основных (воспламенительных) зарядов минометных выстрелов, средств воспламенения, пиротехнических средств, снарядов и выстрелов малых калибров, узлов взрывателей;
• блиндаж для укрытия подрывников (подрывная станция);
• блиндаж для укрытия рабочих;
• блиндаж для временного хранения средств подрыва (в день производства работ) с отдельным помещением для подготовки средств подрыва или воспламенения;
• площадку для боеприпасов, подлежащих разрядке или уничтожению;
• площадку для временного хранения и первичного контроля металлолома на безопасность.

В случае необходимости на подрывном поле оборудуется кабина для разделки на элементы и приведения в неокончательное снаряжение отдельных унитарных выстрелов, снарядов и мин, гранатометных выстрелов.

Траншеи и воронки глубиной не менее 1 м для подрыва боеприпасов располагают, как правило, в центре участка. Если на территории подрытого поля имеются овраги или ямы, то подрыв боеприпасов выжигание ВВ из боеприпасов целесообразно осуществлять в них.

Площадки для выжигании ВВ из боеприпасов, сжигания порохов в количестве до 2т и ВВ в количестве до 1т должны иметь площадь 20—30м 2 . При одновременном сжигании нитроцеллюлозных порохов в количестве до 10т площадка должна иметь площадь 140—150 м 2 .

Площадки должны быть очищены от растительного покрова и горючих материалов.

Бронепечи, специальные котлы устанавливают на расстоянии не менее 150 м от блиндажа, предназначенного для укрытия рабочих. На площади радиусом 20м вокруг бронепечи снимается растительный покров.

Блиндаж для укрытия подрывников располагают в 100—150 м от траншей для подрыва боеприпасов. В отдельном помещении блиндажа оборудуется пульт управления подрывами, подрывную станцию (рис.2).

Блиндаж для укрытия рабочих располагается на расстоянии 150—200 м от траншей.

Блиндаж для временного хранения подрывных средств оборудуется на расстоянии не менее 50 м от блиндажей для укрытия подрывников и рабочих и на расстоянии не менее 200 м от траншей для подрыва боеприпасов,

Для подвоза боеприпасов и вывоза металлолома подрывное поле должно быть связано с базой грунтовой или железной дорогой. Подрывное поле должно иметь прямую телефонную связь с базой.

Для сжигания дымных и нитроцеллюлозных порохов могут быть использованы отдельные площадки, расположенные вне территории подрывного поля и оборудованные простейшими укрытиями (окопами, щелями).

При отсутствии подрывного поля уничтожение подрывом отдельных опасных в обращении боеприпасов разрешается производить на расстоянии не менее 2 км от населенных пунктов. Место и время подрыва в этом случае должны быть согласованы с местной администрацией.

Хранение на подрывном поле боеприпасов и запаса подрывных средств запрещается.

Для обеспечения безопасности территорию подрывного поля и прилегающие к нему районы регулярно очищать от элементов боеприпасов, взрывоопасных осколков и металлолома.

Обязанности руководителей

Работы по разрядке и уничтожению боеприпасов выполняются под руководством опытного офицера или опытного мастера, допущенного к их выполнению приказом по базе.

Руководитель работ обязан:

• получить от непосредственного начальника указания по выполнению задания, оценить техническое состояние боеприпасов и степень их опасности;
• изучить всю техническую документацию и руководящие документы по проводимой работе;
• знать устройство и действие боеприпасов, подлежащих разделке, разрядке и уничтожению, а также технологию выполнения этих работ;
• уметь квалифицированно выполнять каждую операцию;
• проинструктировать рабочих о приемах и правилах выполнения работ (что именно предстоит им делать) и о мерах предосторожности, которые должны быть приняты каждым работающим;
• проверить, как усвоили рабочие свои обязанности и правила безопасности, установленные для операций с повышенной опасностью;
• лично проверить исправность оборудования, приспособлений, инструмента и оградительных устройств, защитных приспособлений и спецодежды;
• проверить наличие и исправность средств пожаротушения и распределить обязанности между рабочими согласно пожарному расчету;
• безотлучно находиться на месте работ и не ослаблять надзор за работающими;
• при необходимости ухода руководителя с места работы следует доложить старшему начальнику и оставить заместителя;
• вести учет боеприпасов и подрывных средств;
• по окончании работ проверить качество уборки подрывного поля, рабочих мест, оборудования и приспособлений, подписать наряд-допуск и сдать пункт работ представителю пожарной охраны под подпись в журнале контроля противопожарного состояния.

Приказом по базе назначается начальник подрывного поля (один из наиболее опытных офицеров, хорошо знающий работы по разрядке и уничтожению боеприпасов) и утверждается список рабочих. H а работы но уничтожению боеприпасов допускаются наиболее опытные рабочие, изучившие безопасные методы выполнения работ, сдавшие зачеты по специальному техминимуму, и имеющие удостоверения на право выполнения данных работ.

Организация работ по разрядке и уничтожению боеприпасов должна обеспечивать безопасность работающих, а также местного населения.

За час до начала работы на подрывном поле поднимается красный флаг, сигнализирующий о проведении опасных работ. Время начала и окончания работ на подрывном поле и условные сигналы (удары в колокол, гильзу, рельс), подаваемые перед началом работ, сообщаются местному населению через органы власти.

В дни производства работ на всех дорогах и постоянных тропинках, ведущих к подрывному полю, выставляется оцепление. Максимальная дальность разлета осколков и удаление оцепления приведены в таблице 1.

2. РАЗДЕЛКА И РАЗРЯДКА БОЕПРИПАСОВ

Разделку боеприпасов на элементы производят в ЦЕХАХ или на ПОСТОЯННЫХ ПУНКТАХ, обеспеченных необходимым количеством оборудованных кабин для выполнения операций повышенной опасности. В отдельных случаях разделку выстрелов выполняется в КАБИНАХ, установленных на подрывных полях.

Работы по разделке боеприпасов на элементы производить в соответствии с Руководством по ремонту боеприпасов с соблюдением требований по разделке боеприпасов, изложенных в Правилах техники безопасности при хранении, сборке и ремонте боеприпасов на артиллерийских арсеналах, базах и складах .

Работы по вывинчиванию головных и донных взрывателей, запальных стаканов и дистанционных трубок производятся в бронекабинах с помощью штурвала, имеющего цепную или зубчатую передачу на вал ключа. Приспособления для вывинчивания взрывателей, трубок и запальных стаканов оборудуется механическими приводами с частотой вращения ключа не более 600 об/мин.

Капсюльные втулки вывинчивают вручную или на механических станках. Управление станком должно осуществляться из-за укрытия.

Выстрелы унитарного заряжания распатронируют на механических или ручных разрывных машинах и станках типа ПСЗр-134. Если унитарные выстрелы не поддаются распатронированию необходимо производить надрезку дулец гильз на специально приспособленном станке, на ползуне которого закреплен нож (резец).

Выпрессовку запальных трубок производят в отдельном помещении или в кабине из бронелиста толщиной 8—10 мм на механических станках типа ГУ, ПС, имеющих скалки с амортизаторами и предохранительными каморами.

Обтюрирующую систему, размеднители и пламегасители извлекают из гильзы с помощью латунного крючка.

Заряды в картузах или в пучках извлекают из гильз, переворачивая их над столом вверх дном. Извлеченные из гильзы заряды в картузах или порох россыпью просмотреть, рассортировать и уложить и исправную тару.

Разрывные заряды из запальных стаканов снарядов и мин извлекают над столом, для чего снаряд следует опрокинуть гнездом вниз. Если извлечь разрывной заряд из запального стакана не удалось, снаряд подлежит уничтожению подрывом.

Основные заряды минометных выстрелов извлекают в отдельной кабине, используя для этого станки типа ПЗМК.

Реактивные снаряды развинчивают в отдельном помещении или кабине на механическом станке типа РВ или вручную с помощью эксцентриковых ключей и зажимов.

Разделку шрапнели, дымовых, осветительных, зажигательных и кумулятивных снарядов и мин, а также разборку взрывателей производят только на специализированных разрядных базах.

Разрядка боеприпасов методом выплавки и выщелачивания взрывчатого вещества производят на РАЗРЯДНЫХ БАЗАХ ГРАУ в специализированных цехах или на оборудованных ИЗОЛИРОВАННЫХ ПУНКТАХ работ.

Цехи и пункты работ по выплавке и выщелачиванию взрывчатых веществ должны отстоять от других производственных зданий на расстоянии не менее 200 м, а от хранилищ с боеприпасами— не менее 400 м.

Цехи и постоянные пункты работ должны быть оборудованы водопроводом, паропроводом, канализацией с отстойниками для нейтрализации и очистки сточных вод.

Для выплавки взрывчатых веществ из боеприпасов применяются водяные ванны или установки с подачей в гнездо боеприпаса пара и пароводяной смеси.

Выплавку тротила из снарядов в водяных ваннах производят в такой последовательности:

• осмотреть снаряды на отсутствие холостых пробок, дополнительных детонаторов и каких-либо посторонних предметов в гнездах;
• установить снаряды в ванне;
• проверить снаряды на полноту расплавления взрывчатого вещества;
• извлечь снаряды из ванны и вылить из них взрывчатое вещество;
• продуть корпуса снарядов паром и проверить их на полноту разрядки;
• упаковать корпуса и взрывчатое вещество.

Подогрев воды в ванне осуществляется паром. Температура воды должна быть в пределах 90—100° С. Время выдержки боеприпасов в ванне 20—30 мин.

Проверку снарядов на полноту расплавления взрывчатого вещества производится щупом из цветного металла.

Взрывчатое вещество сливается в деревянные ящики с плотными стенками и дном. Внутри ящики выкладывать плотной бумагой. Масса взрывчатого вещества в ящике не должна превышать 30 кг. На тару наносится трафарет по образцу:

ТРОТИЛ

ОТ ВЫПЛАВКИ

НЕТТО 30 кг

Взрывчатые вещества из боеприпасов шашечного снаряжения выплавляются в паровых шкафах. Корпуса боеприпасов нагреваются паром. Парафиноцерезиновая смесь, на которой устанавливаются шашки взрывчатого вещества, расплавляется, и шашки под действием своей массы выпадают из корпуса на противень из цветного металла.

Выщелачивание аммиачно-селитренных взрывчатых веществ производят на специальных установках путем подачи в гнездо снаряда или мины воды под давлением 9—10ат. Вода и куски раздробленного взрывчатого вещества поступают в ванну с фильтрами в отстойник, где раствор отделяется от твердых частиц. Отфильтрованный раствор подается насосом на установку для повторного использования, а взрывчатое вещество, накапливающееся на сетках фильтров и на поверхности раствора в отстойнике, снимается ковшами или совками из цветного металла и упаковывается в деревянные ящики.

3. СЖИГАНИЕ НЕГОДНЫХ ПОРОХОВ И УНИЧТОЖЕНИЕ БОЕПРИПАСОВ ПОДРЫВОМ

Для сжигания порохов на открытых местах подрывного поля оборудуются ПЛОЩАДКИ ДЛЯ СЖИГАНИЯ (см.рис.1). Негодные нитроцеллюлозные и дымные пороха, взрывчатые вещества (ВВ) без оболочек уничтожаются только сжиганием.

На площадке для сжигания порохов (ВВ) разрешается уничтожать одновременно (в одной закладке):

• артиллерийского нитроцеллюлозного пороха — не более 1000 кг;
• минометного, винтовочного, пистолетного пороха и пороха от реактивных снарядов — не более 500 кг;
• пороховых зарядов ракет — не более одной шашки;
• дымного пороха и изделий из него — не более 50 кг;

Работа по сжиганию порохов (ВВ) производится в следующем порядке:

• рассыпать порох (ВВ) по площадке;
• проложить пороховую дорожку;
• поджечь пороховую дорожку;
• осмотреть площадку после сжигания пороха (ВВ) и подготовить ее для повторного сжигания.

Нитроцеллюлозный порох (ВВ) высыпается на площадку сжигания ровным слоем толщиной не более 25 см.

Зажигание пороха (ВВ) на площадке сжигания производится электрическим способом с помощью дорожки из зерненного нитроцеллюлозного пороха, электровоспламенителя и подрывной машинки.

Пороховую дорожку прокладывают шириной 10 см и длиной не менее 10 м от пороха, уложенного на площадке сжигания, по направлению ветра.

К пороховой дорожке подвести электропроводную сеть, присоединяют электровоспламенитель к концам проводников, укладывают и закрепляют воспламенитель в мешочке с порохом, после чего с помощью деревянного колышка закрепляют мешочек с запалом в конце пороховой дорожки. Подсоединение подрывной машинки к электропроводной цепи и включение ее производит руководитель работ из укрытия.

При невозможности произвести зажигание нитроцеллюлозного пороха электрическим способом (отсутствуют злектровоспламенители, подрывная машинка) пороховую дорожку следует прокладывать длиной не менее 40м. В конце дорожки уложить и закрепить воспламенительный (тлеющий) фитиль. Длина фитиля должна быть не менее 5 см.

Зажигание фитиля производит руководитель работ, после чего он должен уйти в укрытие. Перед зажиганием и в период горения пороха все люди должны находиться в укрытии, расположенном на расстоянии не менее 200 м от площадки.

Через 20 мин после сгорания пороха (ВВ) площадку сжигания нужно полить водой, осмотреть и собрать для повторного сжигания несгоревшие зерна пороха (ВВ). Повторное сжигание пороха (ВВ) производится лишь после тщательного осмотра площадки сжигания на отсутствие тлеющих частиц и не ранее чем через 2 ч с момента поливки площадки водой.

Для сжигания дымного пороха необходимо насыпать его на площадку ровной дорожкой шириной не более 10 см и толщиной не более 3 см.

Зажигание производить только электрическим способом с помощью электровоспламенителя и подрывной машинки.

Изделия из дымного пороха в металлических оболочках (КВ, пиропатроны, замедлители и др.) выжигать в бронепечах или бункерах.

Массовое уничтожение нитроцеллюлозных порохов производить на ПУНКТАХ ПО СЖИГАНИЮ НЕПРЕРЫВНЫМ МЕТОДОМ (рис.7).

Пункт по сжиганию порохов непрерывным методом размещается на открытой площадке размером 100x50 м. Дно ямы, где сгорает порох, должно быть хорошо утрамбовано или выложено кирпичом. Перед ямой возводится защитный экран (высотой не менее 2,5м из огнеупорного кирпича).

Порох в яму подается с помощью цепного конвейера (длиной не менее 36 м). К цепям конвейера крепятся лотки из оцинкованного железа. Для обеспечения необходимой безопасности работ скорость конвейера (40 м/мин) и расстояние между лотками (3-4 м) подбирается таким образом, чтобы очередная порция пороха попадала в костер за экраном лишь после того, как предыдущая сгорит.

Перед началом работы пункта в яме за экраном разжечь костер из сухих дров. Убедившись, что костер за экраном достаточно разгорелся и все люди находятся на безопасном расстоянии, руководитель работ дает разрешение на включение цепного конвейера и загрузку лотков порохом.

Порох россыпью загружают в лотки с помощью совков из цветного металла. В каждый лоток загружают не более 5 кг нитроцеллюлозного пороха.

После окончания работы пункта яму за экраном поливают водой и осматривают и собирают для повторного сжигания несгоревшие зерна пороха.

Уничтожение боеприпасов подрывом производится в БРОНЕЯМАХ или ТРАНШЕЯХ с перекрытиями из бронелистов, железобетонных плит, рельсов или бревен с целью предотвращения разлета осколков и разбрасывания зерен пороха.

Подрывом уничтожаются опасные в служебном обращении боеприпасы, а также непригодные для боевого применения боеприпасы, разрядка которых опасна, экономически не целесообразна или технически невозможна.

Боеприпасы, подлежащие уничтожению, следует подрывать в ЗАКЛАДКАХ, состоящих из нескольких боеприпасов и их элементов. Общая масса ВВ в одной закладке не должна превышать 120 кг.

Боеприпасы, опасные в обращении, уничтожаются подрывом только по одной штуке.

На подрывном поле разрешается производить одиночные подрывы (одной закладки или одного боеприпаса), групповые подрывы (одновременно нескольких закладок), а также серийные подрывы (нескольких закладок с интервалом 1-5с).

Боеприпасы уничтожаются взрывами ПОДРЫВНЫХ ЗАРЯДОВ — определенного количества ВВ, подготовленного для производства взрыва. Подрывной заряд укладывается на снаряд или взрыватель.

Подрывной заряд должен состоять из одной или нескольких тротиловых шашек. В целях экономии тротиловые шашки в подрывном заряде допускается заменять аммонитовыми брикетами, зарядами из пластичного или порошкообразного ВВ, ручными и противотанковыми гранатами без запалов, головными частями гранатометных выстрелов, исправными детонаторами без оболочек и капсюлей-детонаторов.

Масса подрывного заряда зависит от качества его материала, калибра подрываемых снарядов (мин) и количества подрываемых боеприпасов. Примерные нормы расхода ВВ на уничтожение боеприпасов подрывом приведены в таблице 2.

По форме подрывные заряды бывают сосредоточенные, удлиненные, фигурные.

Заряды поступают из промышленности (стандартные заряды) или могут изготовляться на месте проведения работ (на базах }. Фигурные подрывные заряды применяют для подрывания различных фигурных элементов конструкций. Для их изготовления на базах используют тротиловые шашки или пластит-4. Общий вид изготавливаемых на базах зарядов показан на рис.3-6.

В каждом заряде имеется одно или два запальных гнезда с резьбой для ввинчивания электродетонаторов или зажигательных трубок.

Подрывные заряды размещаются на стенках корпусов боеприпасов или поверх закладок боеприпасов. Подрывной заряд укладывается сверху на подготовленный к подрыву боеприпас и закрепляется шпагатом или обкладывается дерном.

Подрывы боеприпасов производятся электрическим способом. Огневой способ применяется в исключительных случаях с личного разрешения начальника базы.

При электрическом способе для подрыва зарядов используется подрывная машинка, электродетонаторы и электровзрывная сеть (одножильный или двухжильный саперный провод: СП-1, СП-2). При огневом способе подрыва взрывание подрывных зарядов производится с помощью зажигательной трубки, состоящей из капсюля-детонатора и огнепроводного шнура. Зажигательные трубки, изготовляемые промышленностью, имеют три срока замедления: 50 с (ЗТП-50), 150 с (ЗТП-150) и 300 с (ЗТП-300). Они изготовляются с терочным или механическим воспламенителем огнепроводного шнура.

Для уничтожения боеприпасов подрывом приказом по базе назначается ПОДРЫВНАЯ КОМАНДА из двух-трех человек в составе руководителя работ (офицера-специалиста по боеприпасам) и опытных рабочих (подрывников). Все действия рабочих должны осуществляться по сигналам по командам, подаваемым руководителем работ.

При электрическом способе подрыва соблюдать следующий порядок выполнения работ:

• уложить в яму (траншею) подлежащие подрыву, боеприпасы;
• уложить и закрепить на закладке подрывной заряд;
• изготовить и проложить электровзрывную сеть;
• вставить электродетонатор в гнездо шашки подрывного заряда;
• произвести подрыв;
• проверить результаты подрыва.

Подрыв заряда руководитель осуществляет из укрытия (блиндаж подрывной станции).

Выходить из укрытия разрешается не ранее чем через 5 мин после взрыва. Если заряд дал отказ, то подходить к нему для осмотра следует не раньше чем через 15 мин с того момента, когда по расчету должен был произойти взрыв. Осмотр производит руководитель работ с одним из подрывников.

Выявив причину отказа, руководитель работ должен подготовить и осуществить повторный подрыв. Для повторного подрыва использовать другой электродетонатор, который необходимо вставить в гнездо другой шашки.

После каждого подрыва производить осмотр местности в радиусе 100 м от воронки или траншеи и собирать разлетевшиеся осколки.

Осколки без взрывчатого вещества складывать на площадке для металлолома, а осколки с остатками взрывчатого вещества — на площадке для выжигания взрывчатых веществ.

Запрещается подрывать боеприпасы во время грозы и при ее приближении, в сумерки, ночью и при искусственном освещении.

Характеристика современных технологий разделки и утилизации боеприпасов дана в Приложении 1.

Таблица 1 Максимальная дальность разлета осколков и безопасное расстояние, на которое выставляется оцепление в зависимости от калибра боеприпасов
п/п	Калибр боеприпасов, мм	Максимальная дальность разлета осколков, м	Безопасное расстояние для оцепления, м
	37-76		1000
	76-105		1200
	105-150	1000	1500
	150-200	1200	1700
	более 200	1500	2000

Таблица 2 Примерные нормы расхода взрывчатого вещества на одиночный подрыв боеприпасов
п/п	Калибр боеприпасов, мм	Масса подрывного заряда тротила, кг	Потребное количество электродетонаторов, шт.
	37-76	0,2-0,4
	76-105	0,4-0,6
	105-150	0,6-0,8
	150-200	0,8-1.0
	200-300	1,0-2,0
	300-400	2.0-3,0
	более 400	более 3,0

Р ис.1. Примерная схема подрывного поля. 1 — площадка временного хранения металлолома; 2 — площадки для выжигания ВВ из боеприпасов и сжигания nopoxoв; 3 — траншеи дли подрыва боеприпасов; 4 — воронки для подрыва боеприпасов; 5 — бронеямы; 6 — блиндаж для рабочих; 7 — блиндаж для укрытия подрывников (подрывная станция); 8 — блиндаж для хранения дневного запаса подрывных средств; 9 — бронепечь: 10 — кабина для работ с боеприпасами повышенной опасности; 11 — площадка для боеприпасов, подлежащих разрядке или уничтожению
Рис.2 Примерная схема оборудования подрывной станции: 1 – помещение подрывной станции; II – помещение для подрывников; III – тамбур.

Рис. 3. Сосредоточенный заряд из тротиловых шашек, обернутый тканью: 1— ткань; 2 — веревка (шпагат); 3 — деревянные колышки
Рис. 5. Удлиненный заряд из пластита-4 в шланге: 1— тканевая оболочка (шланг); 2 — пластит-4
			Рис. 4. Удлиненные заряды из тротиловых шашек: а — в тканевой оболочке; 6 — без оболочки на деревянных рейках; 1—деревянные колышки; 2 — ткань; 3 — шпагат (мягкая проволока); 4 — деревянные рейки; 5 — тротиловые шашки
Рис. 6. Фигурный заряд из тротиловых шашек: 1— тротиловые шашки; 2 —ткань
Рис.7. Схема организации работ на площадке уничтожения пороха непрерывным методом 1 – площадка сменного запаса пороха и порожней тары; 2 – площадка работ с порохами; 3 – яма для сжигания порохов

Приложение 1

Характеристика СОВРЕМЕННЫХ технологий разделки и утилизации боеприпасов

За последние обострилась проблема утилизации артиллерийских боеприпасов. Она осложняется тем, что при проектировании и изготовлении боеприпасов не предусматривалась их дальнейшая утилизация. Их жизненный цикл должен был заканчиваться боевым использованием.

На арсеналах, базах ГРАУ скопилось огромное количество артиллерийских боеприпасов, не пригодных к боевому применению из-за их технического состояния и с истекшими сроками сохраняемости. Дальнейшее хранение таких боеприпасов повышает взрывопожароопасность объектов, требует дополнительных затрат на хранение. Ущерб от уничтожения списанных боеприпасов носит не только экономический, но и экологический характер.

Поэтому существует необходимость постоянного совершенствования методов и технологий утилизации артиллерийских боеприпасов с целью повышения пожаровзрывобезопасности объектов хранения и вторичного использования материалов, полученных после утилизации.

До настоящего времени уничтожение технически непригодных боеприпасов проводилось методами подрыва, сжигания или затопления. Это приводило к безвозвратным потерям ценных, дефицитных материалов и значительному загрязнению окружающей среды. я.

Комплексная утилизация запасов устаревших и непригодных боеприпасов позволит получить:

• черных металлов, тыс.т. …………………………640;
• взрывчатых веществ, тыс.т. ………………………110;
• порохов и твердых топлив, тыс.т. ……………….130;
• древесины, тыс.м3 …………………………………345.

В настоящее время разработано достаточно большое количество технологий разделки и утилизации боеприпасов и их элементов. Рассмотрим некоторые из них, получившие наиболее широкое применение в ГРАУ.

Отечественные технологии

Вариант 1

Разработчики технологии - Красноармейский НИИ механизации и Самарский политехнический институт. В технологии использован электроиндукционный способ выплавки тротила из снарядов и его переработки в промышленные ВВ (гранулированный, водостойкий тротил - гранулотол). Используется стационарное оборудование с производительностью 1000 cнарядов в смену (100-мм к БС-3) или мобильное оборудование с производительностью 150 снарядов в смену. Вся технология экологически чистая.

Вариант 2

Разработчики технологии - ГРАУ (КБ-10, г.Рыбинск) и Московский горный институт. В технологии использован пароводяной (без контакта с ВВ) способ выплавки тротила из снарядов и его переработки в промышленное ВВ.

Производительность стационарного оборудования - 1000 снарядов в смену. Технология экологически чистая.

Вариант 3

Разработчик - Пермский технологический институт. В технологии использован конвекционный способ выплавки тротила из снаряда с производительностью 1000 снарядов в смену на стационарном оборудовании. Технология экологически чистая.

Вариант 4

Разработчик технологии утилизации взрывателей - ГРАУ (КБ-10, г.Рыбинск). Установка УПВ-201 "Белка" предназначена для утилизации взрывателей методом прострела пулей. Производительность 4-5 тыс. взрывателей в смену. Технология экологически чистая.

Вариант 5

Разработчик технологии утилизации капсюлей - ГРАУ (КБ-10, г. Рыбинск). Установка предназначена для уничтожения (отстрела) капсюлей гильз, полученных при разделке ПСО. Установка представляет собой камерную электропечь с роликовым подом для удобства загрузки (выгрузки) коробов с гильзами. Производительность 30 тыс. капсюлей в смену. Технология экологически чистая.

Зарубежные технологии

Вариант 1

ФРГ. Разработчик - фирма "Диль". В технологии использован конвекционный способ выплавки тротила из снаряда. Производительность шести модульных установок (в две смены) - 1000 снарядов. Технология экологически чистая.

Вариант 2

ФРГ. Разработчик фирма - "Мессершмит-Бельков-Блом". В технологии использован способ резки снарядов водой высокого давления с абразивом, вымывание ВВ из снарядов водяной струей и очистка воды от ВВ. Производительность 500 снарядов в смену. Технология экологически чистая.

Вариант 3

США, Англия. Разработчики фирмы - "Алайэнт техсистемс" и "Рапиербейз лимитед". В технологии использован способ резки снарядов водой высокого давления с образивом, вымывание ВВ из снарядов водяной струей и очистка воды от ВВ, сжигание ВВ и переработка его в удобрения или другие материалы. Оборудование мобильное производительностью 1000...1400 снарядов в смену. Технология экологически чистая.

Утилизация - естественный конец жизненного цикла любого изделия. Логика говорит однозначно - лучше всех знает, как завершить этот цикл тот, кто его начал. Правильная утилизация - наукоемкий, технологичный и экологически минимально вредный процесс. Что имеется в этой области в России и за рубежом? На этот вопрос, сделав обзор продукции, которая была представлена на Международной научно-технической конференции по актуальным проблемам утилизации ракет и боеприпасов в рамках выставки «Интерполитех» , ответил О.Шульга.

Практически всегда для процесса утилизации боеприпасов необходимы специальные производства, контрольные процессы и технологии. Нужно отметить честно - все это абсолютно не характерно ни для задач, ни для облика и структуры оборонного ведомства. Поэтому заниматься утилизацией боеприпасов лучше всего, на мой взгляд, именно оборонным предприятиям.

Устройство боеприпасов после расснаряжения

Несмотря ни на какие трудности, профильная наука и техника в нашей стране живы и развиваются. На данный момент, в госаппарате продолжают закладывать ежегодно в ГОЗ деньги на разработку утилизационных технологий, финансирование конференций, реализацию пилотных проектов.

Ну, а предприятия отрасли продолжают выделять деньги, подчеркну, из весьма скудной прибыли на разработку собственных технологий «на перспективу». Именно благодаря заботе последних и было наработано то, что включил Минпромторг в изданный для узкого круга «Каталог технологического оборудования утилизации боеприпасов...».

Металлолом оставшийся после расснаряжения противотангового снаряда

Представленные в нем более 80 технологий и изделий покрывают весь цикл утилизации - от расснаряжения до переработки или ликвидации. Практически всю технику из каталога и еще многое другое можно было увидеть и «пощупать» на проходившей 19-20 октября прошлого года в Красноармейске VIII Международной научно-технической конференции по актуальным проблемам утилизации ракет и боеприпасов.

Блестящие смазкой образцы на выставке делали все, что им положено: расснаряжали, вымывали, измельчали, чем вызывали профессиональный интерес и одобрение как наших, так и иностранных специалистов. Одна беда - существовали почти все эти плоды полета инженерной мысли практически в одном экземпляре.

Утилизация инженерных боеприпасов

Причина, на мой взгляд, известна: Минобороны России не дает объемы на утилизацию - нет заказов на оборудование, следовательно, нет денег на дальнейшие разработки. Буквально через неделю после упомянутой конференции на территории ВВЦ в рамках юбилейной выставки «Интерполитех» прошло ее по-настоящему международное продолжение, в котором впервые участвовали западные компании, а именно - международная научно-практическая конференция по промышленной утилизации вооружения, военной и специальной техники и боеприпасов.

Открытие выставки "Интреполитех", в рамках которой одним из мероприятий была конференция

Конечно, хотелось бы, чтобы иностранное участие в прошедшей конференции было более обильным: некоторые компании не смогли приехать из-за очень сжатых сроков на подготовку; многие решили на первый раз не рисковать: а вдруг собственному «главному заказчику» не понравится; кто-то не разглядел для себя коммерческих перспектив на российском рынке.

Зато до Москвы добрались лучшие из лучших – именно те, кто является законодателями мод в европейском утилизационном сообществе. Среди них – немецкий концерн «Эйзенманн». 13 его отделений успешно работают на четырех континентах. Сфера интересов покрывает огромный сегмент от автомобильной промышленности до производства биогаза!

Концерн далеко не новичок на российском рынке и в числе прочего уже успешно отработал на объекте по ликвидации химоружия в Почепе. Другой не менее знаменитый гость прошедшей конференции – компания «Дайнасейф», объединяющая немецкий и шведский капитал. Основа процветания бизнеса компании - системы для безопасной перевозки ВВ и изоляции взрыва.

Заинтересованность новыми методами утилизации

К сожалению, в связи с постоянной террористической угрозой в мире продукция компании весьма востребована: 36 крупнейших аэропортов Европы и Северной Америки уже оборудованы системами безопасности «Дайнасейф». Эти системы обеспечивают оперативную изоляцию подозрительного багажа, его безопасную эвакуацию, при необходимости – подрыв в замкнутом объеме и даже очистку образовавшихся газов до их попадания в атмосферу – и все это в режиме безопасного дистанционного управления.

Остается только сожалеть, что ни одна из этих систем не нашла покупателя в России – уж нам-то они ой как нужны! Тем более, что на носу и саммит АТЭС, и юношеские игры в Казани, и Олимпиада в Сочи.

Наконец, корпорация «Наммо», образованная в результате слияния компаний Финляндии, Норвегии и Швеции. Известнейший производитель и, пожалуй, крупнейший в Европе оператор предприятий промышленной утилизации боеприпасов, с 18 объектами в 7 странах.

Почетные гости конференции

Чем поделились с нами иностранные гости? Во многом тем, о чем мы уже знали и многое из чего, безусловно, стоит немедленно перенимать. Я, прежде всего, говорю о религиозно-бережном отношении к экологии, возведенной в абсолют заботе о безопасности и комфорте граждан и до скупости хозяйском подходе. Каждый из гостей выступил с объемистой презентацией, подробно и всесторонне освещавшей его бизнес.

Как и положено, по завершении каждый с готовностью отвечал на вопросы, хотя порой они вызывали у гостя недоумение.

• Да, в Европе практически запрещено утилизировать боеприпасы без очистки образующихся выбросов.
• Да, в Европе запрещено перевозить аварийные боеприпасы вне изолирующих специальных систем.
• Да, объекты утилизации должны вписываться в жесточайшие санитарные требования не только по загрязнению, но и по акустическому воздействию.
• Да, в Европе все образующееся в ходе утилизации тщательно собирается и используется повторно.

Утилизация боеприпасов без взрывов и жертв

А что, в России разве не так? Нет, не так… ох, не так. Да, в Европе, и вообще в мире, существует весьма объемный и активный рынок «демилитаризованного ВВ», на котором успешно действует не один десяток фирм. А что, российские компании в этом бизнесе не участвуют? Нет, не участвуют…

Наибольший интерес у наших специалистов вызывал вопрос о том, как при всех европейских ограничениях они утилизируют те боеприпасы, которые нельзя или невыгодно разделывать. Технологий разборки и извлечения у нас самих достаточно, но всегда тратить деньги, чтобы, скажем, извлечь тротил – дело весьма неблагодарное.

Снаряды подготовлены к взрыву

Оказывается, в «экологически озабоченной» Европе огромное количество боеприпасов… тоже взрывают! Но совсем не так, как на наших пресловутых полигонах. Загнанная в игольное ушко природоохранных требований, европейская инженерная мысль родила целый ряд ухищрений, перед которыми просто нельзя не снять шляпу.

И самое главное – это уже отработанные, серийные технологии, применяемые на многих объектах. Например, компания «Эйзенманн» представляла свои вращающиеся печи и реакторы-инсинераторы с подвижной средой. Печь со стальными стенками рассчитана на разовый подрыв до 300 г тротилового эквивалента (ТЭ) с производительностью до 150 кг ВВ в час.

Печь для недетонирующих топлив, с внутренней отмосткой кирпичом, произодительностью до 1500 кг/час, корпорация даже поставила по американскому тендеру в Павлоград на Украину. Другая оригинальная разработка «Эйзенманн» – реактор-инсинератор с подвижной средой.

Чтобы не было смертельно опасных ЧП

Идея проста – в вибрирующий вертикальный сужающийся короб одновременно подаются боеприпасы и чугунные ядра, все это медленно опускается вниз, разогревается и происходит подрыв. Ядра гасят энергию, на выходе ядра возвращаются в цикл, осколки тщательно собираются.

И печь, и инсинератор обеспечивают очистку исходящих газов и низкий уровень шума. Близкую по замыслу к инсинератору «горячую камеру» демонстрировала компания «Дайнасейф». Эта камера после загрузки боеприпасов поворачивается, создавая замкнутое пространство, в котором под воздействием нагрева боеприпас детонирует.

Производительность мобильной камеры - до 120 кг/час, опять же при полной очистке газов и сборе осколков. Сильное впечатление на российскую публику произвело оригинальное решение компании «Наммо». Тщательно все рассчитав, не где-нибудь, а в оплоте воинствующего экологизма – Норвегии, компания создала объект, на котором подрывает по 2,5 т ВВ в день… в бывших каменоломнях на глубине 800-900 метров!

Твердая скальная порода прекрасно держит взрыв, подавляет акустическую и взрывную волну, выбросы тщательно контролируются и пропускаются через сложнейшую систему очистки. Эх, а сколько же у нас таких заброшенных шахт и каменоломен…

Конечно же, на других объектах «Наммо» используют и печи, и плазменный прожиг, и вымывание топлива, но неизменно все процессы происходят при максимальном сниженной нагрузке на окружающую среду, с максимальными мерами безопасности.

Южноуральцам предлагают делать из боеприпасов алмазы или удобрения

Однако, пожалуй, наибольшее количество разговоров вызвала технология, предложенная американской компанией «АРКТЕК». В соответствии с материалами презентации, их технология позволяет переработать практически любую военную энергетику в… удобрение! Технология проста: изъятое из боеприпасов ВВ загружается в несложную контейнерную систему реакторов и смешивается с водой и патентованной реагентной смесью на основе гуминовой кислоты.

В результате через сутки из тонны ВВ получается соответствующее количество добротного жидкого удобрения! Российские специалисты, конечно, качали головой с недоверием - и у нас были аналогичные разработки, но ничего так и не дошло даже до пилотного образца. Американские же авторы утверждают, что, недавно появившись на свет, эта технология уже вполне успешно используется на четырех арсеналах МО США, на объектах в Египте и Южной Корее.

При этом удобрение находит успешное применение не только внутри страны-производителя, но пользуется успехом и на внешнем рынке. К этой технологии, безусловно, стоит особенно присмотреться. Тем более, что она позволяет не только утилизировать ВВ, но и реабилитировать почву как на полигонах, так и на предприятиях, даже без каких-либо реакторов, путем простого смешивания с реагентом.

Удивили ли чем-то гостей конференции в свою очередь россияне? Безусловно, да. Как всегда, их поразила наша российская простота решений на грани гениальности и виртуозно рассчитанные сложнейшие системы там, где без них не обойтись.

Иностранцы внимательно рассматривали информацию по установке гидрокавитационного вымывания, с уважением изучали фотографии и чертежи могучих стендов экологически чистого сжигания ракетных двигателей в Перми и в Красноармейске - и качали головами.

Главный метод утилизации - открытый ПОДРЫВ - да еще и в массовом масштабе!

Они не могли никак взять в толк, как же при наличии таких решений и таких экологически чистых объектов, каких вообще нет больше нигде в мире, у нас главный метод утилизации - открытый ПОДРЫВ - да еще и в массовом масштабе! Безусловно, первая международная конференция по утилизации в Москве имела огромное, возможно, не сразу даже очевидное значение.

Она, во-первых , перевела ежегодный диалог российских утилизаторов из формата внутриведомственного совещания (типа «отчитался - получил взбучку - выпросил финансирование») в формат настоящего обмена идеями, позитивного продвижения собственных наработок.

Во-вторых , она дала возможность нашей промышленности и науке выйти из собственного замкнутого круга - с одним и теми же лицами, устоявшимися ролями и приемами общения - и подать себя на совершенно другом уровне. Ведь для того, чтобы оценили зарубежные коллеги, существующие «вне системы», далеко не достаточно только аргумента в виде покровительства руководителя главка или замминистра - нужно реально впечатлить либо идеей, либо исполнением!

В-третьих , образовавшиеся контакты и информация о возможностях и технологиях западных компаний дают совершенно иную картину перспективы дальнейшего движения.

Крупнейший завод по утилизации боеприпасов

Наши разработчики и изготовители могут смело рваться на западный рынок - их там уже знают и, пожалуй, ждут. Те же, кто видит себя успешно работающим на внутреннем утилизационном рынке, уже представляют, как им построить собственное производство, чтобы выиграть тендер - что сделать самим, а что дополнительно купить готовым, скажем, у какой-то из посещавших нас компаний.

Почему бы, к примеру, тому же НИИ «Геодезия» дополнительно к своим стендам прожига не прикупить установку у «Эйзенманн» или «Дайнасейф», реакторную установку и химикаты «Арктека», наладить у соседей на КНИМе линию расснаряжения- и стать эдаким экологически правильным утилизационным центром, честно участвующим в тендерах и ведущим чистую утилизацию на основе передовых технологий?

А почему нет? А потому, что гарантии, что Минобороны даст возможность загрузить эти мощности работой, нет! Уверен - создать подобную современную базу мог бы и пермский НИИПМ, и тот же «Авангард», и многие другие предприятия отрасли… и даже без гигантских государственных вложений. Им надо только дать перспективу - утилизировать боеприпасы цивилизованно, а не варварски подрывать их на полигонах.