Если «красный террор» времен Гражданской войны в России еще хоть как-то можно объяснить борьбой за власть, реакцией на «белый террор», местью за вековое рабство и прочими причинами, то репрессии 1930-х годов никакому объяснению не поддаются. Складывается впечатление, что единственная их причина заключалась в том, что власть хотела заставить народ бояться себя. И надо сказать, что ей это удалось.

Дамоклов меч висел над каждым. И никто, включая самых видных сановников государства, не мог чувствовать себя спокойным. Этот меч не знал пощады и рубил головы тихо, но неумолимо.

В России до революции 1917 года публично извещали об официальных исполнениях смертных приговоров. Начиная с 1930-х годов, это стало государственной тайной. По ночам в подвалах и во дворах тюрем звучали выстрелы, заглушаемые работой заведенных моторов автомобилей или просто толстыми кирпичными стенами.

Убивали приговоренных обычно по одному. Надев на приговоренного наручники, его вводили в подвал, где и расстреливали. Позднее звуконепроницаемые подвалы тюрем НКВД стали оборудовать специальной дорожкой, шагая по которой осужденный получал пулю в затылок, и автоматическим устройством для смывания крови.

Иногда практиковались и массовые казни «на природе». Так, например, расправлялись с польскими офицерами в Катыни. Расстреливали их в мундирах с нацепленными орденами. Руки обычно связывали проволокой или плетеным шнуром. Иногда надевали петлю на шею, а свободный конец веревки затягивали на руках. Если человек пытался двинуть руками, петля на шее затягивалась. Поляков вывозили партиями в лес на «воронках» у приканчивали выстрелами в затылок. Руководил расстрелами откомандированный из Москвы майор госбезопасности В.М. Блохин, который привез с собой целый чемодан «Вальтеров». Советские пистолеты не выдерживали массовых казней – перегревались.

Использовались в 30-е и другие способы казней. В 1937 году в недрах НКВД был усовершенствован, казалось бы отработанный уже веками способ казни через повешение. Для повышенной мучительности смерти классовых врагов вместо веревки использовались фортепианная струна и резиновый шланг. Люди умирали часа по три, судорожно хватая все это время ртом воздух.

НКВД искало и новые методы умерщвления, не случайно в СССР раньше нацистской Германии и США придумали «душегубку» - газовую камеру. Ее изобретателем называют начальника АХО Управления НКВД по Москве И.Д. Берга. Советская газовая камера размещалась в автофургоне с герметичным кузовом и выведенной внутрь кузова выхлопной трубой. На фургоне красовалась надпись «Хлеб».

Ну и, наконец, самым мучительным и долгоиграющим способом казни в СССР было медленное умерщвление в трудовых лагерях, где голод, холод и тяжелая работа медленно, но верно загоняли человека в гроб.

Специальные управления ГУЛАГа объединяли многие ИТЛ в разных районах страны: Карагандинский ИТЛ (Карлаг), Дальстрой НКВД/МВД СССР, Соловецкий ИТЛ (УСЛОН), Беломорско-Балтийский ИТЛ и комбинат НКВД, Воркутинский ИТЛ, Норильский ИТЛ и др. В лагерях были созданы тяжелейшие условия и применялись суровые наказания за малейшие нарушения режима.

Наполнению лагерей рабочей силой способствовало и ужесточение уголовных наказаний. В 1936 году максимальный срок заключения в СССР был повышен с 10 до 25 лет.

Расширился и перечень «расстрельных» статей в УК. Согласно постановлению ЦИК и СНК РСФСР от 7 августа 1932 г. расстреливать стало можно за хищение государственного и общественного имущества. А 9 июня 1935 года в СССР был принят закон, устанавливающий смертную казнь за побег через границу, родственники перебежчиков объявлялись преступниками. Это было уже чисто политическим вопросом. Фактически власть давала понять, что никто и никуда от нее не денется, а если денется, то туго придется его близким.

Правда, большинство населения эта угроза никак не затронула: крестьянину, для того чтобы выправить паспорт для выезда за рубеж, предстояло пройти немало инстанций. А для нелегального перехода границы у большинства людей попросту не было денег.

1 декабря 1934 года бывшим инструктором партийного актива Леонидом Николаевым в Смольном убит секретарь ЦК и Ленинградского обкома ВКП(б) Сергей Киров.

Убийство Кирова Сталин использовал как повод для начала широкомасштабных репрессий. Постановлением ЦК было введено сокращённое судопроизводство по делам о террористических актах. Расстрельные приговоры начали штамповать как на конвейере.

Маховик репрессий начал раскручиваться, когда во главе НКВД был поставлен Генрих Григорьевич Ягода (настоящее имя Енох Гершонович Ягода). Благодаря родству с одним из вождей революции – Свердловым, Ягода попал на работу в ЧК. Хорошо знавший Ягоду в период его работы в ЧК, Лев Троцкий писал о нем: «Очень точен, чрезмерно почтителен и совершенно безличен. Худой, с землистым цветом лица (он страдал туберкулезом), с коротко подстриженными усиками, в военном френче, он производил впечатление усердного ничтожества».

Однако на большинство людей Ягода производил совсем другое впечатление. Он казался им большим и ужасным. Недаром Генрих Георгиевич стал рекордсменом по посадкам. Если до него, в 1933г. в местах лишения свободы находилось 334 тысячи человек, то уже при нем в 1934г. – 510 тыс., в 1935 г. – 991 тыс., а в 1936 г. уже 1296 тыс. И, пожалуй, Ягода первым стал активно внедрять в работу министерства внутренних дел принцип «бей своих, чтобы чужие боялись». Именно при нем начались широкомасштабные репрессии против собственных сотрудников. В 1935г к уголовной ответственности было привлечено 13 715 милиционеров, а в 1936г – 4568, в 1937 – 8905. Из них осуждено соответственно: 5284, 2621 и 3057 человек.

По иронии судьбы и сам Генрих Ягода не избежал ареста и суда. Говорят, что при обыске на квартире Ягоды обнаружили более 3 тысяч порнографических снимков с участием жен видных деятелей партии, науки, культуры и армии, не считая обнаженных композиций из балерин, спортсменок и простых граждан СССР. Но обвиняли его не в коллекционировании порнографии, а в огромном количестве других мыслимых и немыслимых грехов. Ягода, желая выторговать себе жизнь, раскаялся во всем. В том, что был одним из руководителей правотроцкистского подполья, ставящего себе целью свержение Советской власти и реставрацию капитализма, в соучастии в убийстве С.М. Кирова, В.Р. Менжинского, В.В. Куйбышева, А.М. Горького и его сына М.А. Пешкова, в покушении на жизнь нового наркома НКВД Ежова, в помощи иностранным шпионам и еще много в чем.

Главной задачей Ягоды была расправа над оппортунистами. И хотя этими оппортунистами были, как правило, старые большевики, авторитетные в партии люди, но бывшие соратники пускали их «в расход» без всяких сожалений.

Как бы это не страшно звучало, но для очень многих, осужденных к смертной казни по политическим статьям, расстрел стал неким воздаянием свыше за их участие в «красном терроре». Как во времена французской революции, сначала казнили революционеры, а потом казнили их.

В этом плане самым показательным стал расстрел старых большевиков и соратников Ленина – Григория Зиновьева и Льва Каменева. Вообще-то, они были не Зиновьев и Каменев, настоящие их фамилии соответственно – Радомысльский и Розенфельд, но в историю они вошли под псевдонимами. Зиновьев и Каменев и раньше отличались независимой позицией по отношению к мнению вождя. Например, еще в октябре 1917 они протестовали против вооруженного восстания большевиков. Однако независимые суждения по отношению к мнению Сталина стали для них роковыми. Сначала в 1934 году по делу «Московского центра» Зиновьев получил 10 лет неволи, а Каменев – 15. Но уже в 1936 году по делу «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра» они оба опять попали под следствие. Поначалу Зиновьев и Каменев никак не хотели сознаваться в инкриминируемых им преступлениях, в том числе в покушении на Сталина. Иосифа Виссарионовича это очень злило, он кричал руководителям НКВД:

Скажите им, что бы они ни делали, они не остановят ход истории. Единственное, что они могут сделать, - это умереть или спасти свою шкуру. Поработайте над ними, пока они не приползут к вам на брюхе с признаниями в зубах!

В конце концов, Зиновьев и Каменев пошли на сделку со Сталиным. Они признали вину в обмен на обещание, что их не расстреляют, а их семьи не репрессируют. Однако это им не помогло. Они оба были приговорены к смертной казни и расстреляны 25 августа 1936 года.

Возможно родственники многих из расстрелянных до них посчитали смерть Зиновьева и Каменева справедливым возмездием. Известно, что Зиновьев активно способствовал проведению «красного террора» в Петрограде. Не без его участия массовым репрессиям подвергли выпускников Александровского лицея. Всего лишь за то, что они имели обыкновение собираться и в своем кругу высказывать нелицеприятное мнение о новой власти.

А Каменев этот самый террор поддерживал. «Наш террор был вынужден, это террор не ЧК, а рабочего класса», - заявил он в своем выступлении 31 декабря 1919 года.

А потом начался отстрел их соратников. 5 октября 1936 года был расстрелян ветеран революции, лидер зиновьевцев Г. Федоров.

Параллельно с зиновьевцами «органы» продолжали добивать троцкистов:

4 октября 1936 года расстрелян русский революционер Юрий Гавен. Впрочем, и он жил и работал под псевдонимом. Настоящая его фамилия – Дауман. Латышский учитель Дауман в свое время сам отправил на тот свет кучу народа. Вот, например, как он писал о себе: «Считаю нужным напомнить, что я применил массовый красный террор еще в то время, когда он еще партией официально не был признан. Так, напр., в январе 1918 года я, пользуясь властью пред. Севаст. Военно-Револ. Комитета, приказал расстрелять более шестисот офицеров-контрреволюционеров».

До революции Гавен-Дауман провел почти 8 лет на каторге. Зато после победы Советской власти попал в номенклатуру. С ноября 1921 был председателем ЦИК Крымской АССР, с 1924 - членом президиума Госплана СССР, в 1931-1933гг. - директором советской нефтеторговой фирмы в Германии. Но при этом он еще осуществлял связь между Львом Седым и Троцким и оппозиционными группами. За это был арестован и расстрелян по обвинению в контрреволюционной троцкистской деятельности и терроризме.

А потом оказалось, что главный борец с оппортунистами – Генрих Ягода – сам оппортунист. Ни одному министру внутренних дел до него еще не предъявляли такого количества обвинений. И Ягода, желая выторговать себе жизнь, раскаялся во всех мыслимых и немыслимых грехах: в том, что был одним из руководителей правотроцкистского подполья, ставящего себе целью свержение Советской власти и реставрацию капитализма, в соучастии в убийстве С.М. Кирова, В.Р. Менжинского, В.В. Куйбышева, А.М.Горького и его сына М.А. Пешкова, в помощи иностранным шпионам и еще много в чем. Например, инкриминировалось Ягоде и покушение на жизнь Николая Ежова, сменившего его на посту наркома внутренних дел. Согласно материалам следствия, бывший нарком якобы приказал опрыскать стены и портьеры кабинета своего преемника сильнодействующим ядом, который медленно испарялся при комнатной температуре. Такое изощренное злодейство перевесило чистосердечное раскаяние. Суд приговорил Ягоду к расстрелу.

В последнем слове он сказал: «То, что я и мои сопроцессники сидят здесь на скамье подсудимых и держат ответ, является триумфом, победой советского народа над контрреволюцией». А когда его 15 марта 1938 года вели на расстрел, он запел "Интернационал".

По обычаям того времени все ближайшие родственники экснаркома в разные годы были репрессированы. Его жена Ида Леонидовна, племянница Якова Свердлова, погибла в заключении. А сын Генрих вышел из лагеря по амнистии 1953 года.

Однако то, что было при Ягоде, показалось «ягодками» в сравнении с «ежовыми рукавицами» Николая Ежова. При нем «сталинские» репрессии достигли своего пика. Ежов был главой НКВД с сентября 1936 года по декабрь 1938 года. Вот статистика только смертных приговоров в эти годы:

1937 год - 353.074

1938 год - 328.618

За период 1937 - 1938 годов было вынесено 681.692 сметных приговоров (около 1000 приговоров в день!). «Ежовые рукавицы» не щадили никого. Были расстреляны и посажены в тюрьму 325 ближайших сподвижников Ягоды и он сам. В лагеря отправляли, не взирая на звания и чины и членов ЦИК СССР, и деятелей культуры, и «служителей культа», и простых работяг. Досталось и уголовникам. В августе 1937 года лагеря получили приказ Н.И. Ежова, в соответствии с которым требовалось подготовить и рассмотреть на «тройках» дела на лиц, которые «ведут активную антисоветскую, подрывную и прочую преступную деятельность в данное время». Удар обрушился и на лидеров воровского сообщества. По всем лагерям НКВД было расстреляно более 30 тысяч человек криминальных авторитетов и лидеров преступных групп.

А вот лишь небольшой перечень наиболее известных казней в период наркомства Ежова:

13 марта 1937 года расстрелян русский революционер, первый советский нарком почт и телеграфов Николай Глебов-Авилов;

25 мая 1937 года расстрелян русский революционер, первый нарком путей сообщений, первый историк большевистской партии Владимир Невский;

11 июня 1937 года в Ишимской тюрьме, в Омской области, совершён массовый расстрел священников во главе с епископом Дмитровским Серафимом. На месте их гибели впоследствии был воздвигнут единственный в России монастырь Русской православной церкви за границей;

А в Москве в этот же день, 11 июня 1937 года, состоялся закрытый судебный процесс над маршалом Михаилом Тухачевским и 7-ью другими высшими советскими военачальниками, обвинёнными в государственной измене. ТАСС сообщил, что все подсудимые признали свою вину. Заключительное выступление прокурора Андрея Вышинского продолжалось всего 20 минут и завершилось требованием смертной казни. Приговор привели в исполнение спустя четыре часа после его вынесения;

2 сентября 1937 года расстрелян русский революционер, нарком труда первого Совнаркома Александр Шляпников;

3 октября 1937 года по делу «Трудовой крестьянской партии» расстрелян русский экономист, автор проектов реформирования сельского хозяйства Александр Чаянов;

В этот же день расстрелян бывший лидер эсеров, глава Комуча Владимир Вольский;

8 октября 1937 года расстрелян старообрядец и поэт Сергей Клычков. В 1905 году он участвовал в революционных событиях, а потом писал стихи на революционные темы. Участие в революционном движении для старообрядца Клычкова обернулось тем, что в 1937 году его ложному обвинению осудили и расстреляли. В 1956 году реабилитировали;

9 октября 1937 года в Ташкенте расстреляна русская революционерка Надежда Брюллова-Шаскольская, автор национальной программы партии эсеров;

30 октября 1937 на расстрельные команды выпала большая нагрузка. В этот день были казнены: бывший секретарь ЦИК и соратник Сталина – А. Енукидзе, а также еще 13 членов ЦК ВКП(б), бывшие доверенные лица Кирова, ветераны-большевики Чудов и Кодацкий, первый нарком земледелия СССР, организатор советской статистики Владимир Милютин;

20 ноября 1937 года расстрелян один из лидеров русского духовенства, бывший митрополит Кирилл;

27 ноября 1937 года расстреляны Е. Квиринг (глава большевистской фракции в Госдуме), Я. Ханецкий (соратник Леннина по эмиграции), Н. Кубяк (секретарь ЦК ВКП(б)), С. Андреев (лидер комсомола Украины);

10 декабря 1937 года в Подмосковье расстрелян бывший спикер Второй Госдумы России Федор Головин;

В 1938 году расстреляна революционерка Анастасия Биценко (в 1905 она убила генерала В. Сахарова, за что была приговорена царским судом к казни, замененной каторгой);

2 марта 1938 года в Москве начался открытый судебный процесс над Бухариным, Рыковым и др. Дело рассматривалось в открытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР. 18 человек, т.е. почти всех проходивших по делу, приговорили к расстрелу. Осужденных к лишению свободы Д.Д. Плетнева, Х.Г. Раковского и С.А. Бессонова в сентябре 1941 года по заочному приговору также расстреляли в числе заключенных Орловской тюрьмы;

15 марта 1938 года приведен в исполнение смертный приговор над руководителями мифического «правотроцкистского блока» Рыковым и Бухариным, обвиненными в «холуйском пособничестве иностранным разведкам, диверсиях и вредительстве», названными «врагами народа» (из передовицы в «Известиях» от 12 марта 1938 года, озаглавленной «Расстрелять, как поганых псов!»);

В этот же день, 15 марта 1938 года, был расстрелян первый нарком внутренних дел РСФСР А.И. Рыков и еще 15 обвиняемых.

Алексей Иванович Рыков до революции был не последним человеком среди революционеров. Член РСДРП с 1905 года. Все московские филеры имели о нем справку: «Алексей Иванович Рыков, он же Власов, он же Сухорученко Михаил Алексеевич, кличка наблюдения «Глухарь»». В царское время Алексей Иванович неоднократно арестовывался, ссылался, совершал побег из ссылок.

На посту наркома внутренних дел Рыков находился всего 9 дней – с 8 по 16 ноября 1917 года. Но успел за это время учредить рабочую милицию. 16 ноября он сложил с себя полномочия министра и вышел из состава правительства в знак протеста. Он, видите ли, хотел, чтобы правительство было однородно социалистическое, а оно было создано как чисто-конкретно большевистское. Из всех последующих наркомов и министров никто со своей должностью в знак протеста не расставался.

28 и 29 июля 1938 года производились расстрелы коммунистов латышского происхождения - старых революционеров: командарма Вацетиса, кандидата в члены ЦК Уншлихта, председателя Госплана Межлаука и других. В те же дни вместе были казнены командарм Дыбенко, председатель «Союзкино» Шумяцкий и бывший нарком земледелия Яковлев.

Любопытные метаморфозы с анархистом Павлом Дыбенко достойны отдельного упоминания. Из простого матроса он стал командармом. Из красного командира - наркомом лесной промышленности. Из противника смертной казни – палачом. И, наконец, из защитника революции – «врагом народа» и американским шпионом. Накануне вынесения смертного приговора, отчаявшись объяснять следователям абсурдность возводимых против него обвинений, Павел Ефимович написал Сталину, что не может быть американским шпионом по причине того, что не владеет американским языком. Но этим аргументом Дыбенко не убедил ни Сталина, ни суд. Последнему хватило 17 минутного разбирательства, чтобы осудить легендарного полководца на смерть.

Однако в наследство советскому народу Дыбенко оставил праздник. День Советской Армии и Военно-морского флота, ныне известный как День защитника Отечества, был учрежден после того, как отряды Красной Армии под командованием Павла Дыбенко остановили 23 февраля 1918 года немецкое наступление под Нарвой.

29 июля 1938 года кроме Дыбенко были казнены также глава ЦКК Рудзутак и старый революционер, один из лидеров Коминтерна Осип Пятницкий

1 августа 1938 года расстрелян русский революционер, один из создателей первых в России Советов и руководителей революции 1917 года Андрей Бубнов;

19 августа 1938 года расстрелян бывший военный министр Временного правительства генерал Александр Верховский;

29 августа 1938 года расстрелян бывший лидер левых эсеров Борис Камков (настоящая фамилия Кац), ставший одним из организаторов левоэсеровского мятежа 1918 года. За мятеж ему дали 3 года неволи, а потом дали возможность потрудиться на хозяйственной работе. При Ежове про него вспомнили и расстреляли;

1 сентября 1938 года военной коллегией на секретном заседании приговорен к казни и в тот же день расстрелян видный революционер, кандидат в члены Политбюро В. Оссинский;

17 сентября 1938 года расстрелян бывший член Временного правительства, экономист, автор плана первой советской пятилетки Николай Кондратьев;

20 сентября 1938 года расстрелян советский дипломат, бывший нарком внутренних дел Лев Карахан;

3 октября 1938 года расстрелян бывший лидер левых эсеров, нарком первого советского Совнаркома Владимир Алгасов, а также - бывший лидер правых эсеров России Михаил Гендельман;

Наконец, и «на старуху нашла проруха». 10 апреля 1939 года «зловещий карлик» шеф НКВД Николай Ежов был арестован. Говорят, что при обыске у него обнаружили несколько сплющенных револьверных пуль, завёрнутых в бумажки с надписями «Зиновьев», «Каменев», «Смирнов». К тому времени пуля и для Ежова уже была отлита, но только еще не подписана.

Ежову предъявили целый букет обвинений:

1. Являлся руководителем антисоветской заговорщической организации в войсках и органах НКВД.

2. Изменил Родине, проводя шпионскую работу в пользу польской, германской, японской и английской разведок.

3. Стремясь к захвату власти в СССР, подготовлял вооруженное восстание и совершение террористических актов против руководителей партии и правительства.

4. Занимался подрывной, вредительской работой в советском и партийном аппарате.

5. В авантюристско-карьеристских целях создал дело о мнимом «ртутном отравлении», организовал убийство целого ряда неугодных ему лиц, могущих разоблачить его предательскую работу.

За такие преступления приговор мог быть только один. И 2 февраля 1940 г. Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством В.В. Ульриха приговорила бывшего наркома НКВД Ежова к расстрелу.

Правда Н.И. Ежов отверг на суде все обвинения в свой адрес об антипартийной деятельности, шпионаже и т.д., которые он признал на предварительном следствии.

В то же время Ежов заявил, что «есть и такие преступления, за которые меня можно и расстрелять. Я почистил 14 тысяч чекистов. Но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил. Везде я чистил чекистов. Не чистил их только лишь в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными, а на деле же получилось, что я под своим крылышком укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа».

4 февраля 1940 года Николай Ежов, бывший нарком внутренних дел, был расстрелян. За время его руководства НКВД (с 1936 по 1938 гг.) необоснованным репрессиям подверглось более 1,5 миллиона человек.

Сменивший Ежова на посту главы НКВД Лаврентий Берия начал свою деятельность многообещающе. В 1938г. им было подписано постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В соответствии с ним запрещались массовые операции по арестам и выселению, предписывалось производить аресты только по постановлению суда или с санкции прокурора, ликвидировались судебные «тройки». В результате из тюрем и лагерей вскоре было освобождено немало безвинных людей. Напротив, отдавались под суд за безосновательные массовые аресты сотрудники правоохранительных органов. В результате маховик репрессий замедлял свою скорость в сотни раз. В 1939 году было вынесено только 2 552 смертных приговора, а в 1940 году и того меньше - 1 649.

Однако политика и война сказали свое веское слово. Репрессии вновь начали набирать обороты.

Вот некоторые из наиболее известных казней предвоенных и военных лет:

30 ноября 1939 года в СССР казнен лидер венгерской революции Бела Кун, обвиненный в шпионаже в пользу Германии и Англии. В Россию он попал в 1916 году как военнопленный, тогда же вступил в РСДРП(б). После революции 1917 года отличился в репрессиях против русских. Потом уехал в Венгрию делать революцию там. После падения Венгерской советской республики вернулся в СССР, где и нашел свою смерть.

2 февраля 1940 года расстрелян русский театральный режиссер Всеволод Мейерхольд. Его дело может служить образцом быстродействия советского правосудия. 28 января ко дню своего рождения Мейерхольд получил в Бутырской тюрьме копию обвинительного заключения. 1 февраля в подвале Военной Коллегии выслушал приговор. А 2 февраля этот приговор был приведен в исполнение. Вместе с Мейерхольдом расстреляли Боярского-Шимшелевича и Михаила Кольцова.

«Меня клали на пол лицом вниз, жгутом били по пяткам, по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам. Следующие дни, когда эти места ног были залиты обильными внутренними кровоизлияниями, то по этим красно-сине-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что казалось, на больные чувствительные места налили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Руками меня били по лицу... Следователь все время твердил, угрожая: «Не будешь писать, будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное превратим в кусок бесформенного окровавленного тела». И я все подписывал до 16 ноября 1939 года ».

11 сентября 1941 года расстреляны: бывший глава Совнаркома Украины Х. Раковский, ведущий русский доктор Д. Плетнев, обвиненный в убийстве М.Горького, а также русские революционеры, лидеры левых эсеров Мария Спиридонова и Илья Майоров

15 сентября 1941 года в Орловской тюрьме расстреляна Ева Бройдо, лидер меньшевистского антисоветского подполья.

28 октября 1941 года по приказу Л. Берия расстрелян революционер, один из организаторов расстрела царской семьи Ф. Голощекин

После войны на волне победной эйфории Сталин и Берия объявили народу об отмене смертной казни. Этот акт милосердия на фоне нынешней репутации этих политических деятелей выглядит чем-то фантастическим, но он действительно выполнялся. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г. была провозглашена отмена смертной казни. Этот Указ установил, что за преступления, наказуемые по действующим законам смертной казнью, в мирное время применяется заключение в исправительно-трудовом лагере сроком на 25 лет.

Сметная казнь не действовала с 26 марта 1947 по 12 января 1950 года. Правда, ГУЛАГ никто ликвидировать не собирался. После войны численность осужденных по политическим обвинениям составляла:

1946 год – 123 294 человек

1947 год – 78 810 человек

1949 год – 28 800 человек

Хотя количество смертных казней в «бериевский» период заметно сократилось, но свою задачу по поставке в лагеря бесплатной рабочей силы органы НКВД выполняли исправно. На третий год руководства НКВД Берией, в 1941 году количество заключенных в СССР достигло рекордного количества - 1 976 тысяч человек. А к моменту возвращения после некоторого перерыва на пост руководителя органов внутренних дел, в 1953 г. составило 2 526 тысяч человек. Впрочем, в этот период Лаврентий Павлович, кажется, сам начал задумываться: а не переусердствовал ли он? И в результате затеял самую большую в истории страны амнистию.

Однако его самого уже не могла спасти никакая амнистия. Берия уже вышел из доверия. 26 июня 1953 г. Лаврентий Павлович был арестован. А уже 23 декабря этого года ему зачитан приговор, согласно которому он обвинялся в заговоре с целью использования органов внутренних дел против Коммунистической партии Советского правительства, а также во множестве других преступлений. И в этот же день Берия был расстрелян.

Следует отметить, что отнюдь не один Берия руководил послевоенными репрессиями. 14 апреля 1943 года НКВД было разделено на два силовых органа - НКГБ СССР и НКВД СССР под руководством соответственно Л.П. Берия и В.Н. Меркулова. Причем на посту руководителя НКГБ в январе 1946 года Берию сменил В.С. Абакумов, который и руководил им до июня 1951 года.

Смертная казнь в СССР была вновь введена 12 января 1950 года Указом Президиума ВС СССР «О применении смертной казни к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам», а 30 апреля 1954 года смертная казнь была введена и за умышленное убийство.

Складывается впечатление, что за три года пока смертная казнь в стране отсутствовала, народ «осмелел», и чтобы вновь его загнать в рамки «перманентного страха», «сталинские соколы» стали практиковать определенные действия, направленные на создание дополнительного эффекта на окружающих. В этой связи можно привести одну историю:

В сентябре 1950 года, когда в здании Дома офицеров слушалось так называемое «ленинградское дело», все обвиняемые были приговорены к расстрелу. Сразу после оглашения приговора, пишет историк, «рослые охранники набросили на смертников белые саваны, взвалили на свои плечи и понесли к выходу через весь зал. В этот момент послышался шум падающего тела и лязг оружия: это произошел не предусмотренный сценарием обморок с молодым конвоиром.

В 1954 году в том же зале Дома офицеров судили бывшего руководителя госбезопасности Абакумова. Прокурору Руденко рассказали о сцене выноса приговоренных из этого зала, и он спросил подсудимого:

Зачем вы это тогда сделали?

Для психологического воздействия на присутствующих. Все должны были видеть наше могущество, несокрушимую силу органов,- ответил Абакумов».

В СССР нередко казнили по партийной и профессиональной принадлежности, а в 1952 году начали пускать в расход и по национальному признаку. 8 мая 1952 года начался процесс по обвинению руководителей Еврейского антифашистского комитета в космополитизме, будто бы они откровенно симпатизируют Западу, восхищаются его достижениями, а также в их связях с иностранными разведками. 13 обвиняемых по этому процессу были расстреляны в подвалах Лубянки в ночь на 12 августа 1952 года. Эта ночь вошла в историю под названием «Ночь убитых поэтов», поскольку в списке казненных значились три поэта: Перец Маркиш, Ицик Фефер, Давид Бергельсон. Причем последнего расстреляли аккурат в день, когда ему исполнилось 68 лет. Вот такое поздравление получилось от Советской власти. Среди казненных также были дипломат Соломон Лозовский и артист Вениамин Зускин. Всех похоронили в общей могиле на Донском кладбище.

В этот же день в городе Сталино, ныне Донецк, произошла уже казнь по профессиональной принадлежности. Была расстреляна группа руководящих работников металлургического комплекса, обвиненных в саботаже.

В начале 1952 года личный лечащий врач Сталина Виноградов советовал вождю поменьше заниматься политикой, побольше отдыхать, чтобы поберечь пошатнувшееся здоровье. И этой рекомендации Сталин усмотрел тайный замысел отстранить его от власти. Вождь поставил министру госбезопасности Игнатьеву задачу найти зачинщиков в заговоре врачей. «Если вы не добьетесь признания врачей, мы сделаем вас на голову короче», - мрачно пошутил вождь.

Игнатьев правильно расценил, что в каждой шутке вождя есть большая доля правды, а потому вскоре рапортовал об «умышленном неправильном лечении» высших партийных руководителей. Врачи Виноградов, Егоров, Василенко, Бузалов, Этингер, Вовси, Коган и другие якобы были виновны в смерти Щербакова и Жданова.

13 января 1953 года в «Правде» появилась статья «Арест врачей-вредителей». «Правда» утверждала, что «врачи-убийцы, чудовища в человеческом образе, оказались платными агентами иностранного шпионажа». Трое из обвиняемых врачей были русскими, шестеро - евреями.

В начале февраля 1953 года члены подпольной израильской сионистской организации взорвали у дверей Советского посольства в Тель-Авиве бомбу в знак протеста против антиеврейской кампании в СССР. И хотя преступники были израильским судом наказаны, СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем, и спираль антисемитской горячки продолжала стремительно раскручиваться.

В феврале были арестованы еще 37 человек, в основном опять врачи и члены их семей. Кампания в прессе вызвала настоящую массовую истерию. Люди отказывались принимать лекарства от еврейских врачей или аптекарей, так как опасались быть отравленными.

Сталин умер 5 марта 1953 года. Через месяц после его смерти, 3 апреля 1953 года, арестованные врачи были выпущены на волю. Можно сказать, что им крупно повезло.

Зловещая эпоха сталинских репрессий закончилась со смертью вождя. Согласно доклада, подготовленного для Н.С. Хрущева, коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием за период с 1921 по 1954 год за контрреволюционные преступления было осуждено 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания - 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок 25 лет и ниже 2 369 220, в ссылку и высылку - 765 180 человек.

К 1954 году в лагерях и тюрьмах заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления, содержалось 467 946 человек и, кроме того, находилось в ссылке после отбытия таких наказаний - 62 462 человека. За уголовные преступления и грубейшие нарушения законности осуждены к различным мерам наказания, в том числе и к расстрелу, 1324 сотрудника НКВД - МГБ. 2370 бывших сотрудников, причастных к репрессиям, наказаны в партийном или административном порядке. 68 генералов лишены воинских званий, уволены со службы и осуждены.

Можно сказать, что последним аккордом сталинских репрессий стали репрессии в отношении их главных героев.

После смерти Сталина, у Лаврентия Берии словно бы наступило раскаяние. И он активно занялся исправлением допущенных перегибов.

9 мая 1953 г. была объявлена амнистия, освободившая 1 181 264 человека. Ряд громких политических уголовных дел был прекращён или пересмотрен. Закрыто «дело врачей», арестованные по нему вышли на свободу; были реабилитированы все осуждённые по «ленинградскому» и «мингрельскому» уголовным делам. Высокопоставленные военные, заключённые в тюрьму в ходе процессов конца 1940-х - начала 1950-х годов, были освобождены и восстановлены в звании, например, Главный маршал авиации А.А. Новиков, маршал артиллерии Н.Д. Яковлев и др. Всего были закрыты следственные дела на 400 тысяч человек. Наконец, чтобы не допускать «перегибов» в дальнейшем Берия издал секретный приказ, предписывавший соблюдение «социалистической законности» в ходе следствия и запрещающий пытки при допросах.

Но самого Лаврентия Павловича уже ничего не могло спасти. Членам Президиума ЦК было по инициативе Н.С. Хрущёва объявлено, что Берия планирует провести государственный переворот и арестовать Президиум на премьере оперы «Декабристы». 26 июня 1953 г. во время заседания Президиума Берия был арестован Г.К. Жуковым по поручению Хрущева, связан, вывезен из Кремля на автомобиле и содержался в заключении в бункере штаба Московского округа ПВО.

Вскоре Берия предстал перед специальным судебным присутствием Верховного Суда СССР под председательством маршала И.С. Конева. Он обвинялся в шпионаже в пользу Великобритании, стремлении к «ликвидации Советского рабоче-крестьянского строя, реставрации капитализма и восстановлению господства буржуазии». А так же в ликвидации лиц, которые могли его разоблачить. Например - старого коммуниста, члена партии с 1902 года М.С. Кедрова, располагавшего данными о преступном прошлом Берии. Несмотря на то, что Кедров был оправданВерховным Судом СССР, его не выпустили из-под стражи, а расстреляли по личному указанию Лаврентия Павловича. Инкриминировалось Берии и моральное разложение, состоявшее в том, что он сожительствовал со многими женщинами и некоторых насиловал. Так, в обвинении фигурировал факт, что 7 мая 1949 года Лаврентий Павлович, заманив обманным путем в свой особняк 16-летнюю школьницу, изнасиловал ее, угрожал ей и матери физическим уничтожением в случае, если они обратятся с жалобой. За этот букет преступлений Берия был приговорен к смертной казни.

Приговор был приведен в исполнении 23 декабря 1953 года в том же бункере штаба МВО, где Берия содержался после ареста. При казни присутствовали командующий Московский военным округом генерал армии К.С. Москаленко, первый заместитель командующего войсками ПВО генерал-полковник П.Ф. Батицкий, Генеральный прокурор Р.А.Руденко.

Саму процедуру казни Берии А. В. Антонов-Овсеенко описал так:

«С него сняли гимнастерку, оставив белую нательную рубаху, скрутили веревкой сзади руки и привязали к крюку, вбитому в деревянный щит. Этот щит предохранял присутствующих от рикошета пули. Руденко зачитал приговор.

Берия: - Разрешите мне сказать...

Руденко: -Ты уже все сказал. (Военным.) Заткните ему рот полотенцем.

Москаленно (Юфереву): -Ты у нас самый молодой, хорошо стреляешь. Давай.

Батицкий: - Товарищ командующий, разрешите мне (достает свой "парабеллум"). Этой штукой я на фронте не одного мерзавца на тот свет отправил.

Руденко: - Прошу привести приговор в исполнение.

Батицкий вскинул руку. Над повязкой сверкнул дико выпученный глаз, второй Берия прищурил. Батицкий нажал на курок, пуля угодила в середину лба. Тело повисло на веревках".

Позже Батицкий доложил Коневу служебной запиской: «Приговор приведен в исполнение в 19.50 23.12.53 г. Батицкий».

В тот же день в подвалах Лубянки расстреляли шестерых соратников Берии: В.Н. Меркулова (бывшего министра госбезопасности СССР), В.Г. Деканозова (бывшего начальника одного из управлений НКВД СССР, затем министра внутренних дел Грузинской ССР), Б.З. Кобулова (бывшего замминистра госбезопасности, затем замминистра внутренних дел СССР), С.А. Гоглидзе (бывшего наркома внутренних дел Грузинской ССР, в последнее время начальника одного из управлений МВД СССР), П.Я. Меншика (министра внутренних дел Украинской ССР), Л.Е. Влодзимирского (бывшего начальника следственной части по особо важным делам МВД СССР).

Краткое сообщение о суде над Берией и его сотрудниками появилось в советской печати.

Спустя год возмездие настигло и бывшего министра госбезопасности СССР Виктора Семеновича Абакумова. Он был расстрелян 19 декабря 1954 года.

Рассказывают, что Абакумов был красив, высокого роста, хорошо сложен. Следил за собой: носил тщательно подогнанную форму и модные костюмы, благоухал изысканным одеколоном, занимался теннисом, был мастером спорта по самбо. Ему как Берии, не было нужды насиловать женщин, они отдавались ему с удовольствием. За использование конспиративных квартир для амурных встреч его даже в свое время переводили из госбезопасности в систему по исполнению наказаний. Кроме женщин Абакумов любил фокстрот, футбол и шашлыки, которые ему привозили из ресторана «Арагви».

Однако и жизнелюб Абакумов лишил жизни и свободы очень многих. Он не был таким рьяным апологетом массовых репрессий, как Ягода и Ежов, но применял их еще будучи руководителем управления НКВД по Ростовской области в конце 30-х годов. Уже на посту министра госбезопасности Виктор Семенович отличился, например фабрикацией «Ленинградского дела» в 1950-51 гг., по которому были произведены многочисленные аресты и казни ленинградский партийных и хозяйственных руководителей.

В эти годы влияние Абакумова резко возросло и его стали рассматривать как одного из главных соперников Берии. Однако Лаврентий Павлович оказался на тот момент сильнее и сумел, «свалить» конкурента. 12 июля 1951 года Абакумов был арестован по обвинению в сокрытии «сионистского заговора» в МГБ СССР.

Говорят, что даже будучи министром госбезопасности, Виктор Семенович нередко лично вел допросы, во время которых избивал подследственных. После ареста он сам оказался «в их шкуре». К нему активно применялись методы физического воздействия. Рассказывают, что пытки и избиения Абакумов переносил очень мужественно и психологически не сломался, однако после них этот некогда цветущий человек остался инвалидом.

На суде он был обвинен в измене, вредительстве, фабрикации уголовных дел и ряде других преступлений. Виновным Виктор Семенович себя не признал, заявив: «Сталин давал указания, я их исполнял». Однако суд все же посчитал, что он виновен в измене Родине, вредительстве, совершении терактов, участии в контрреволюционной организации и приговорил к смертной казни.

Вместе с Абакумовым были расстреляны его ближайшие помощники: начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР А.Г. Леонов, заместители министра госбезопасности СССР В.И. Комаров и М.Т. Лихачев.

Вопрос о репрессиях тридцатых годов прошлого века имеет принципиальное значение не только для понимания истории русского социализма и его сущности как социального строя, но и для оценки роли Сталина в истории России.

Этот вопрос играет ключевую роль в обвинениях не только сталинизма, но и, по сути, всей советской власти. На сегодняшний день оценка «сталинского террора» стала в нашей стране пробным камнем, паролем, рубежным в отношении к прошлому и будущему России. Осуждаешь? Решительно и бесповоротно? – Демократ и общечеловек! Есть сомнения? – Сталинист!

Давайте попробуем разобраться с простым вопросом: а организовывал ли Сталин «большой террор»? Может быть, есть другие причины террора, о которых общечеловеки - либералы предпочитают молчать?

Итак. После Октябрьской революции большевики попытались создать идейную элиту нового типа, однако эти потуги забуксовали с самого начала. Главным образом потому, что новая «народная» элита считала, что своей революционной борьбой в полной мере заслужила право пользоваться теми благами, какие имела «элита» антинародная всего лишь по праву рождения.

В дворянских особняках быстро освоилась новая номенклатура, и даже старая прислуга осталась на месте, ее лишь стали именовать обслугой. Явление это было весьма широким и получило название «комбарство».

Даже правильные меры оказались неэффективными, благодаря массовому саботажу новой элиты. К правильным мерам я склонен отнести введение так называемого «партмаксимума» – запрету членам партии получать жалованье больше, чем зарплата высококвалифицированного рабочего.

То есть беспартийный директор завода мог получать зарплату в 2000 руб., а директор-коммунист лишь 500 руб., и не копейкой больше.

Таким образом Ленин стремился избежать наплыва в партию карьеристов, которые используют ее как трамплин для того, чтобы быстро пробиться на хлебные места. Однако мера эта была половинчатой без одновременного уничтожения системы привилегий, прилагающихся к любой должности.

Кстати. В.И.Ленин всячески противился безрассудному росту численности членов партии, чем потом и занялись в КПСС, начиная с Хрущева. В своей работе «Детская болезнь левизны в коммунизме» он писал: «Мы боимся чрезмерного расширения партии, ибо к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы, которые заслуживают только того, чтобы их расстреливать».

Более того, в условиях послевоенного дефицита ширпотреба, материальные блага не столько покупались, сколько распределялись. Всякая власть выполняет функцию распределения, а раз так, то тот, кто распределяет, тот и пользуется распределяемым.

Поэтому на очереди стояло обновление верхних этажей партии.

Об этом Сталин заявил в присущей ему осторожной манере еще на XVII съезде ВКП(б) (март 1934 года).

В своем Отчетном докладе генсек охарактеризовал некий тип работников, мешающих партии и стране: «…Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партийных органов...

На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руководящих органов…».

Итоги первой пятилетки показали, что старые большевики-ленинцы, при всех революционных заслугах, не в состоянии справиться с масштабами реконструируемой экономики. Не обременённые профессиональными навыками, малообразованные (Ежов писал в своей автобиографии: образование – незаконченное начальное), умытые кровью Гражданской войны они не могли «оседлать» сложные производственные реалии.

Формально реальная власть на местах принадлежала Советам, поскольку партия юридически никакими властными полномочиями не обладала. Но партбоссы избирались председателями Советов, а, по сути, назначали сами себя на эти должности, поскольку выборы проводились на безальтернативной основе, то бишь выборами не являлись.

И тогда Сталин предпринимает очень рискованный маневр – предлагает установить в стране реальную, а не номинальную советскую власть, то есть провести тайные всеобщие выборы в парторганизациях и советах всех уровней на альтернативной основе.

Сталин пытался отделаться от партийных региональных баронов, что называется, по-хорошему, через выборы, причём реально альтернативные. Учитывая советскую практику, это звучит довольно необычно, тем не менее, это так. Он рассчитывал, что большинство этой публики без поддержки сверху не преодолеет народный фильтр.

К тому же по новой конституции выдвигать кандидатов в Верховный Совет СССР планировалось не только от ВКП(б), но и от общественных организаций и групп граждан.

Что произошло дальше? 5 декабря 1936 г. приняли новую Конституцию СССР, самую демократичную конституцию того времени во всем мире, даже по признанию ярых критиков СССР. Впервые в истории России должны были состояться тайные альтернативные выборы. При тайном голосовании.

Несмотря на то, что партийная элита пыталась ставить палки в колеса еще в период, когда создавался проект конституции, Сталину удалось довести дело до конца.

Региональная партийная элита прекрасно поняла – с помощью этих новых выборов в новый Верховный совет, Сталин планирует произвести мирную ротацию всего правящего элемента. А их было примерно 250 тыс. Кстати, НКВД примерно на такое количество расследований и рассчитывал.

Понять-то они поняли, а вот что делать? Расставаться со своими креслами не хочется. А они же прекрасно понимали еще одно обстоятельство – за предыдущий период они такого натворили, особенно в период Гражданской войны и коллективизации, что народ с большим удовольствием не только их не выбрал бы, но еще и башку бы им разбил. Руки у многих высоких региональных партийных секретарей были по локоть в крови.

В период коллективизации в регионах было полное самоуправство. В одной из областей Хатаевич, этот милый человек, объявил фактически гражданскую войну в ходе коллективизации в своем отдельно взятом регионе.

В результате чего Сталин вынужден был ему пригрозить, что расстреляет сходу, если не прекратит издеваться над людьми. А вы полагаете, что товарищи Эйхе, Постышев, Косиор и Хрущев были лучше, были менее «милыми»? Конечно, народ это все помнил в 1937 г., и после выборов эти кровопийцы пошли бы лесом.

Сталин действительно планировал такую операцию по мирной ротации, он открыто об этом сказал американскому корреспонденту в марте 1936 г. Говарду Рою. Он заявил, что эти выборы будут хорошим хлыстом в руках народа по смене руководящих кадров, прямо так и сказал – «хлыстом». Разве вчерашние «боги» своих уездов потерпят хлыст?

Состоявшийся в июне 1936 года Пленум ЦК ВКП(б) прямо нацеливал партийную верхушку на новые времена. При обсуждении проекта новой конституции А. Жданов, в своем обширном докладе, высказался совершенно недвусмысленно: «Новая избирательная система... даст мощный толчок к улучшению работы советских органов, ликвидации бюрократических органов, ликвидации бюрократических недостатков и извращений в работе наших советских организаций.

А эти недостатки, как вы знаете, очень существенны. Наши партийные органы должны быть готовы к избирательной борьбе...». И далее он говорил, что выборы эти будут серьезной, нешуточной проверкой советских работников, потому что тайное голосование дает широкие возможности отвести нежелательных и неугодных массам кандидатов, что партийные органы обязаны отличать подобную критику ОТ ВРАЖДЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, что к беспартийным кандидатам следует относиться со всей поддержкой и вниманием, потому что их, деликатно говоря, в несколько раз больше, чем партийцев.

В докладе Жданова во всеуслышание были озвучены термины «внутрипартийный демократизм», «демократический централизм», «демократические выборы». И были выдвинуты требования: запретить «выдвигать» кандидатов без выборов, запретить на партийных собраниях голосовать «списком», обеспечить «неограниченное право отвода членами партии выдвигаемых кандидатур и неограниченное право критики этих кандидатур».

Последняя фраза целиком относилась к выборам сугубо партийных органов, где давным-давно не было ни тени демократизма. Но, как мы видим, и всеобщие выборы в советские и партийные органы не забыты.

Сталин и его люди требуют демократии! И если это не демократия, то объясните мне, что же тогда демократией считать?!

И как же на доклад Жданова реагируют партийные вельможи, собравшиеся на пленуме» первые секретари обкомов, крайкомов, ЦК национальных компартий? А они пропускают все это мимо ушей! Потому что подобные новшества отнюдь не по вкусу той самой «старой ленинской гвардии», которая еще не уничтожена Сталиным, а как раз и восседает на пленуме во всем величии и блеске.

Потому что хваленая «ленинская гвардия» – скопище мелких сатрапчиков. Они привыкли жить в своих вотчинах баронами, единолично распоряжаться жизнью и смертью людей. Прения по докладу Жданова были практически сорваны.

Несмотря на прямые призывы Сталина серьезно и подробно обсудить реформы, старая гвардия с параноидальным упорством сворачивает на более приятные и понятные темы: террор, террор, террор! Какие, к чертовой матери, реформы?!

Есть более насущные задачи: бей затаившегося врага, жги, лови, выявляй! Наркомы, первые секретари – все талдычат о том же: как они азартно и масштабно выявляют врагов народа, как намерены поднять эту кампанию до космических высот...

Сталин теряет терпение. При появлении на трибуне очередного оратора, не дожидаясь, когда тот откроет рот, иронически бросает: – Всех врагов выявили или еще остались? Оратор, первый секретарь Свердловского обкома Кабаков, (еще одна будущая «безвинная жертва сталинского террора») пропускает иронию мимо ушей и привычно трещит о том, что избирательная активность масс, чтоб вы знали, как раз «сплошь и рядом используется враждебными элементами для контрреволюционной работы».

Они неизлечимы!!! Они просто не умеют иначе! Им не нужны ни реформы, ни тайное голосование, ни несколько кандидатов в бюллетене. Они с пеной у рта отстаивают прежнюю систему, где нет никакой демократии, а есть лишь «боярская волюшка»...

На трибуне – Молотов. Он говорит дельные, толковые вещи: нужно выявлять действительных врагов и вредителей, а не поливать грязью всех без исключения «капитанов производства». Нужно научиться, наконец, ОТЛИЧАТЬ ВИНОВНЫХ ОТ НЕВИНОВНЫХ.

Нужно реформировать раздутый бюрократический аппарат, НУЖНО ОЦЕНИВАТЬ ЛЮДЕЙ ПО ИХ ДЕЛОВЫМ КАЧЕСТВАМ И НЕ СТАВИТЬ В СТРОКУ ПРОШЛЫЕ ОШИБКИ. А партийные бояре – все о том же: искать и ловить врагов со всем пылом! Искоренять глубже, сажать больше! Для разнообразия они увлеченно и громогласно начинают топить друг друга: Кудрявцев – Постышева, Андреев – Шеболдаева, Полонский – Шверника, Хрущев – Яковлева.

Молотов, не выдержав, открытым текстом говорит:

– В ряде случаев, слушая выступающих ораторов, можно было прийти к выводу, что наши резолюции и наши доклады прошли мимо ушей выступающих...

В яблочко! Не просто прошли – просвистели... Большинство собравшихся в зале не умеют ни работать, ни реформировать. Зато они прекрасно умеют ловить и выявлять врагов, они обожают это занятие и жизни без него не мыслят.

Вам не кажется странным, что этот «палач» Сталин, прямо-таки навязывал демократию, а его будущие «невинные жертвы» от этой демократии бегали, как черт от ладана. Да еще и требовали репрессий, и побольше.

Короче говоря, не «тиран Сталин», а именно «космополитичная ленинская партийная гвардия», правившая бал на июньском пленуме 1936 года, похоронила все попытки демократической оттепели. Не дала Сталину возможности отделаться от них, что называется, ПО-ХОРОШЕМУ, через выборы.

Авторитет Сталина был столь велик, что открыто протестовать партийные бароны не рискнули, и в 1936 г. была принята Конституция СССР, так и прозванная сталинской, которая предусматривала переход к реальной советской демократии. Однако партноменклатура встала на дыбы и провела массированную атаку на вождя с целью убедить его отложить проведение свободных выборов до завершения борьбы с контрреволюционным элементом.

Региональные партбоссы, члены ЦК ВКП(б), принялись нагнетать страсти, ссылаясь на недавно раскрытые заговоры троцкистов и военных: мол, стоит только дать такую возможность, как затаившиеся кулацкие недобитки, священнослужители, бывшие белые офицеры и дворяне, троцкисты-вредители ринутся в политику.

Они потребовали не просто свернуть любые планы по демократизации, но и усилить чрезвычайные меры, и даже ввести специальные квоты на массовые репрессии по регионам – мол, чтобы добить тех троцкистов, кто ушёл от наказания. Партноменклатура требовала полномочий для репрессий этих врагов, и она эти полномочия себе выбила.

И тут же местечковые партийные бароны, составлявшие большинство в ЦК, испугавшиеся за свои руководящие кресла, начинают репрессии, в первую очередь, против тех честных коммунистов, которые могли стать конкурентами на будущих выборах при тайном голосовании.

Характер репрессий против честных коммунистов был таков, что состав некоторых райкомов и обкомов сменился за год два-три раза. Коммунисты на партийных конференциях отказывались входить в состав горкомов и обкомов. Понимали, что через некоторое время можно оказаться в лагере. И это в лучшем случае...

За 1937 год из партии было исключено около 100 тысяч человек (в первом полугодии 24 тыс. и во втором – 76 тыс.). В райкомах и обкомах скопилось около 65 тысяч апелляций, которые некому и некогда было рассматривать, поскольку партия занималась процессом обличения и исключения.

На январском пленуме ЦК 1938 года Маленков, делавший доклад по этому вопросу, говорил, что в некоторых областях Комиссия партийного контроля восстановила от 50 до 75% исключенных и осужденных.

Более того, Сталину и его Политбюро на июньском 1937 года Пленуме ЦК номенклатура, главным образом из числа первых секретарей, фактически поставила Сталину ультиматум: или он одобряет подаваемые «снизу» списки подлежащих репрессиям, или его самого сместят.

Партноменклатура на этом пленуме требовала полномочий для репрессий. И Сталин был вынужден дать им разрешение, но он поступил очень хитро – он дал им короткий срок, пять дней. Из этих пяти дней один день – это воскресенье. Он рассчитывал, что они не уложатся в такое короткое время.

А оказывается, эти мерзавцы, уже имели списки. Они просто взяли списки, отсидевших ранее, а порой и не сидевших, кулаков, бывших белых офицеров и дворян, троцкистов-вредителей, священников и просто рядовых граждан, отнесенных к классово чуждым элементам.

Буквально на второй же день пошли телеграммы с мест – первые товарищи Хрущев и Эйхе. Потом своего дружка Роберта Эйхе, которого в 1939 г. расстреляли по справедливости за все его жестокости, Никита Хрущев реабилитировал первым в 1954 году.

О бюллетенях с несколькими кандидатами на Пленуме речь уже не шла: планы реформ свелись исключительно к тому, что кандидатов на выборах будут выдвигать «совместно» коммунисты с беспартийными. И в каждом бюллетене отныне будет по одному единственному кандидату – ради отпора проискам.

А в придачу – очередное многословное словоблудие о необходимости выявлять массы засевших врагов.

Была у Сталина и еще одна ошибка. Он чистосердечно полагал, что Н.И.Ежов человек его команды. Ведь, столько лет они работали вместе в ЦК, плечом к плечу. А Ежов уже давно был лучшим другом Евдокимова, ярого троцкиста.

За 1937 –38 г.г. тройками в Ростовской области, где Евдокимов был первым секретарем обкома, было расстреляно 12 445 человек, более 90 тысяч репрессировано. Именно такие цифры высечены обществом «Мемориал» в одном из ростовских парков на памятнике жертвам… сталинских (?!) репрессий.

Впоследствии, когда Евдокимова расстреляли, проверкой было установлено, что в Ростовской области лежало без движения и не было рассмотрено более 18,5 тысяч апелляций. А сколько их было не написано! Уничтожались лучшие партийные кадры опытные хозяйственники, интеллигенция… А что, он такой был один.

Интересны в этом плане воспоминания известного поэта Николая Заболоцкого: «В моей голове созревала странная уверенность в том, что мы находимся в руках фашистов, которые под носом у нашей власти нашли способ уничтожать советских людей, действуя в самом центре советской карательной системы.

Эту свою догадку я сообщил одному старому партийцу, сидевшему со мной, и с ужасом в глазах он сознался мне, что и сам думает то же, но не смеет никому заикнуться об этом. И действительно, чем иным могли мы объяснить все ужасы, которые происходили с нами...»

Но вернемся к Николаю Ежову. К 1937 г. нарком внутренних дел Г. Ягода укомплектовал НКВД подонками, явными предателями и теми, кто подменил свою работу халтурой. Сменивший его Н. Ежов пошел у халтурщиков на поводу и при чистке страны от «пятой колонны», чтобы отличиться, закрыл глаза на то, что следователи НКВД завели сотни тысяч халтурных дел на людей, большей частью совершенно невиновных. (Скажем, в тюрьму были посажены генералы А. Горбатов и К. Рокоссовский.)

И завертелся маховик «большого террора» с его печально известными внесудебными тройками и лимитами на высшую меру. К счастью, этот маховик быстро перемолол и тех, кто инициировал сам процесс, а заслуга Сталина в том, что он максимально использовал возможности для зачистки высших эшелонов власти от всякого рода сволоты.

Не Сталин, а Роберт Индрикович Эйхе предложил создать органы внесудебной расправы, знаменитые «тройки», по типу столыпинских, состоявшие из первого секретаря, местного прокурора и главы НКВД (города, области, края, республики). Сталин был против. Но политбюро голоснуло.

Ну, а в том, что год спустя именно такая тройка прислонила к стене товарища Эйхе, нет, по моему глубокому убеждению, ничего, кроме грустной справедливости. Партийная верхушка прямо таки с упоением включилась в резню!

А присмотримся попристальнее к нему самому, к репрессированному региональному партийному барону. А, собственно, что они собой представляли из себя, как в деловом, так и в моральном, и в чисто человеческом плане? Чего они стоили как люди и специалисты? ТОЛЬКО НОС СПЕРВА ЗАЖМИТЕ, ДУШЕВНО РЕКОМЕНДУЮ.

Короче говоря, партийцы, военные, ученые, писатели, композиторы, музыканты и все прочие, вплоть до знатных кролиководов и комсомольцев с упоением жрали друг друга (четыре миллиона доносов было написано за 1937-38 годы). Кто искренне верил, что обязан истребить врагов, кто сводил счеты. Так что не надо болтать о том, били ли в НКВД по благородной физиономии того или иного «безвинно пострадавшего деятеля» или нет.

Партийная региональная номенклатура добилась самого главного: ведь в условиях массового террора свободные выборы не возможны. Сталин так и не смог их провести. Конец недолгой оттепели. Сталин так и не продавил свой блок реформ. Правда, на том пленуме он сказал примечательные слова: «Партийные организации будут освобождены от хозяйственной работы, хотя произойдет это далеко не сразу. Для этого необходимо время».

Но, опять вернемся к Ежову Н.И. Николай Иванович был человек в «органах» новый, начал хорошо, но быстро попал под влияние своего заместителя: Фриновского (бывшего начальника Особого отдела Первой конной армии). Тот обучал нового наркома азам чекистской работы прямо «на производстве». Азы были крайне простые: чем больше врагов народа поймаем, тем лучше. Бить можно и нужно, а бить и пить – еще веселее.

Пьяный от водки, крови и безнаказанности, нарком вскоре откровенно «поплыл». Свои новые взгляды он не особенно скрывал от окружающих. «Чего вам бояться? – говорил он на одном из банкетов. – Ведь вся власть в наших руках. Кого хотим – казним, кого хотим – милуем: – Ведь мы – это все. Нужно, чтобы все, начиная от секретаря обкома, под тобой ходили».

Если секретарь обкома должен был ходить под начальником областного управления НКВД, то кто, спрашивается, должен был ходить под Ежовым? С такими кадрами и такими взглядами НКВД стал смертельно опасен и для власти, и для страны.

Трудно сказать, когда в Кремле стали осознавать происходящее. Вероятно, где-то в первой половине 1938 года. Но осознать – осознали, а как обуздать монстра? Ясно, что наркомат НКВД стал к тому времени смертельно опасен, и его надо было «нормализовывать».

Но как? Что, поднять войска, вывести всех чекистов во дворы управлений и шеренгой поставить к стенке? Иначе никак, ибо, едва почувствовав опасность, они попросту смели бы власть.

Охраной Кремля ведал все тот же НКВД, так что члены Политбюро умерли бы, даже не успев ничего понять. После чего на их места посадили бы десяток «кровью умытых», и вся страна превратилась бы в одну большую Западно-Сибирскую область с Робертом Эйхе во главе. ПРИХОД ГИТЛЕРОВСКИХ ВОЙСК НАРОДЫ СССР ВОСПРИНЯЛИ БЫ, КАК СЧАСТЬЕ.

Выход был один – посадить своего человека в НКВД. Причем человека такого уровня лояльности, смелости и профессионализма, чтобы он смог, с одной стороны, справиться с управлением НКВД, а с другой – остановить чудовище. Едва ли у Сталина был большой выбор подобных людей. Хорошо, хоть один нашелся. Зато какой – Берия Лаврентий Павлович.

Первый секретарь ЦК компартии Грузии, бывший чекист, талантливый управленец, никоим образом не партийный пустомеля, человек дела. И как появляется! Четыре часа «тиран» Сталин и Маленков уламывают Ежова, что бы он взял к себе Первым замом Лаврентия Павловича. Четыре часа!!!

Ежова давят медленно – Берия потихоньку забирает в свои руки управление наркоматом государственной безопасности, не спеша расставляет на ключевых постах верных людей, таких же молодых, энергичных, умных, деловых, ничуть не похожих на прежних зажравшихся баронов.

Елена Прудникова – журналист и писатель, посвятившая несколько книг исследованиям деятельности Л.П.Берия, в одной из ТВ передач говорила, что Ленин, Сталин, Берия – это три титана, которых Господь Бог в великой милости Своей послал России, потому что, видимо, Россия ему была ещё нужна. Надеюсь, что она – Россия и в наше время скоро Ему потребуется.

Вообще, термин «сталинские репрессии» носит спекулятивный характер, потому как не Сталин их инициировал. Единодушное мнение одной части либеральных перестроечных и нынешних идеологов о том, что Сталин, таким образом, укреплял свою власть, физически устраняя оппонентов, легко объяснимо.

Эти умырки просто по себе судят о других: они, имей такую возможность, с готовностью сожрут каждого, в ком видят опасность. Не зря Александр Сытин – политолог, доктор исторических наук, видный неолиберал, в одной из недавних ТВ передач у В.Соловьева, доказывал, что в России НЕОБХОДИМО СОЗДАТЬ ДИКТАТУРУ ДЕСЯТИ ПРОЦЕНТОВ ЛИБЕРАЛЬНОГО МЕНЬШИНСТВА, которое тогда точно выведет народы России в светлое капиталистическое завтра.

Другая часть этих господ считает, что якобы Сталин, возжелавший окончательно превратиться в Господа Бога на советской земле, решил расправиться со всеми, кто мало-мальски сомневался в его гениальности. И, прежде всего с теми, кто вместе с Лениным творил Октябрьскую революцию.

Мол, именно поэтому под топор безвинно пошла почти вся «ленинская гвардия», а заодно и верхушка Красной армии, которых обвинили в никогда не существовавшем заговоре против Сталина. Однако при более внимательном изучении этих событий возникает немало вопросов, ставящих под сомнение эту версию.

В принципе, сомнения у думающих историков возникли уже давно. И сомнения были посеяны не какими-то сталинскими историками, а теми очевидцами, которые сами недолюбливали «отца всех советских народов».

К примеру, на Западе в своё время были опубликованы мемуары бывшего советского разведчика Александра Орлова (Лейбы Фельдбина), бежавшего из нашей страны в конце 30-х годов, прихватив огромную сумму казенных долларов. Орлов, который хорошо знал «внутреннюю кухню» родного ему НКВД, прямо написал о том, что в Советском Союзе готовился государственный переворот.

Среди заговорщиков, по его словам, были как представители руководства НКВД, так и Красной армии в лице маршала Михаила Тухачевского и командующего Киевским военным округом Ионы Якира. О заговоре стало известно Сталину, который предпринял очень жёсткие ответные действия...

А в 80-е годы в США были рассекречены архивы самого главного противника Иосифа Виссарионовича – Льва Троцкого. Из этих документов стало ясно, что Троцкий имел в Советском Союзе разветвлённую подпольную сеть.

Проживая за границей, Лев Давидович требовал от своих людей решительных действий по дестабилизации ситуации в Советском Союзе, вплоть до организации массовых террористических акций.

В 90-е годы уже наши архивы открыли доступ к протоколам допросов репрессированных лидеров антисталинской оппозиции. По характеру этих материалов, по обилию изложенных в них фактов и свидетельств сегодняшние независимые эксперты сделали три важных вывода.

Во-первых, общая картина широкого заговора против Сталина выглядит очень и очень убедительно. Такие показания невозможно было как-то срежиссировать или подделать в угоду «отцу народов». Особенно в той части, где речь шла о военных планах заговорщиков.

Вот что по этому поводу сказал известный историк-публицист Сергей Кремлёв: «Возьмите и прочитайте показания Тухачевского, данные им после ареста. Сами признания в заговоре сопровождаются глубоким анализом военно-политической обстановки в СССР середины 30-х годов, с детальными выкладками по общей ситуации в стране, с нашими мобилизационными, экономическими и иными возможностями.

Спрашивается, мог ли такие показания выдумать рядовой следователь НКВД, который вёл дело маршала и который якобы задался целью сфальсифицировать показания Тухачевского?! Нет, эти показания, причём добровольно, мог дать лишь знающий человек никак не меньше уровня заместителя наркома обороны, каковым и был Тухачевский».

Во-вторых, сама манера собственноручных признаний заговорщиков, их почерк говорили о том, что писали их люди сами, фактически добровольно, без физического воздействия со стороны следователей. Это рушило миф о том, что показания грубо выбивались силой «сталинских палачей», хотя и такое было.

В третьих. Западные советологи и эмигрантская публика, не имея доступа к архивным материалам, свои суждения о масштабах репрессий вынуждены были фактически высасывать из пальца. В лучшем случае они довольствовались интервью с диссидентами, которые либо сами в прошлом прошли через заключение, либо приводили рассказы тех, кто прошёл через ГУЛАГ.

Верхнюю планку в оценке числа «жертв коммунизма» задал А. Солженицын, заявив в 1976 году в интервью испанскому телевидению о 110 млн. жертв. Озвученный Солженицыным потолок в 110 миллионов планомерно снижался до 12,5 млн. человек общества «Мемориал».

Однако, по итогам 10 лет работы, «Мемориалу» удалось собрать данные только о 2,6 миллиона жертв репрессий, что вплотную приближается к озвученной Земсковым почти 20 лет назад цифре – 4 млн. человек.

После открытия архивов Запад не поверил, что число репрессированных значительно меньше, чем указывал тот же Р.Конквест. Всего, по архивным данным, за период с 1921 по 1953 год осуждено 3 777 380, из которых приговорено к высшей мере наказания – 642 980 человек.

Впоследствии эта цифра была увеличена до 4 060 306 человек за счет 282 926 расстрелянных по пп. 2 и 3 ст. 59 (особо опасный бандитизм) и ст. 193 24 (военный шпионаж и диверсии). Куда вошли умытые кровью басмачи, бандеровцы, прибалтийские «лесные братья» и другие особо опасные, кровавые бандиты, шпионы и диверсанты. Крови людской на них больше, чем воды в Волге. И их тоже считают невинными жертвами сталинских репрессий. И во всем этом обвиняют Сталина.

(Напомню, что до 1928 года, Сталин не был единовластным руководителем СССР. А ПОЛНУЮ ВЛАСТЬ НАД ПАРТИЕЙ, АРМИЕЙ И НКВД ОН ПОЛУЧИЛ ТОЛЬКО С КОНЦА 1938 ГОДА).

Приведенные цифры на первый взгляд страшные. Но только на первый. Давайте сравним. 28 июня 1990 года в центральных газетах появилось интервью замминистра МВД СССР, где он сказал: «Нас буквально захлестывает волна уголовщины. За последние 30 лет под судом, следствием, в тюрьмах и колониях перебывало 38 МИЛЛИОНОВ НАШИХ СОГРАЖДАН. Это же страшная цифра! Каждый девятый…».

Итак. В СССР в 1990 году приехала толпа западных журналистов. Цель - ознакомиться с открытыми архивами. Ознакомились с архивами НКВД – не поверили. Потребовали архивы Наркомата железных дорог. Ознакомились – получилось 4 млн. Не поверили. Потребовали архивы Наркомата Продовольствия. Ознакомились – получилось 4 млн. репрессированных. Ознакомились с вещевым довольствием лагерей. Получилось – 4 млн. репрессированных.

Вы думаете, что после этого в западных СМИ пачками пошли статьи с правильными цифрами репрессий. Да ничего подобного. Там по-прежнему пишут и говорят о десятках миллионов жертв репрессий.

Хочу заметить, что анализ процесса, именуемого «массовыми репрессиями» показывает, что это явление чрезвычайно многослойное. Есть там дела реальные: о заговорах и шпионаже, политические процессы над твердокаменными оппозиционерами, дела о преступлениях зарвавшихся хозяев регионов и «поплывших» от власти совпартчиновников.

Но есть и много дел сфальсифицированных: сведение счетов в коридорах власти, подсиживание по службе, коммунальные склоки, писательское соперничество, научная конкуренция, преследование священнослужителей, поддержавших кулаков во время коллективизации, дрязги художников, музыкантов и композиторов.

А ЕСТЬ И КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ – ПОДЛОСТЬ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ И ПОДЛОСТЬ ДОНОСЧИКОВ. А вот чего так и не удалось обнаружить – так это дел, состряпанных по указанию Кремля. Обратные примеры есть – когда по воле Сталина кого-то выводили из-под расстрела, а то и вовсе освобождали.

Следует понимать еще одну вещь. Термин «репрессии» – есть термин медицинский (подавление, блокировка) и введен специально для снятия вопроса виновности. Посажен в конце 30-х – значит, невиновен, так как «репрессирован».

Кроме того, термин «репрессии» введен в оборот для использования его изначально с целью придания соответствующей моральной окраски всему сталинскому периоду не вдаваясь в подробности.

События 30-х годов показали, что основную проблему для советской власти составляет партийный и государственный «аппарат», состоявший в немалой степени из беспринципных, малограмотных и алчных совслужащих, руководящих партийцев- болтунов, привлеченных на жирный запах революционного грабежа.

Такой аппарат был исключительно неэффективен и неуправляем, что для тоталитарного советского государства, в котором от аппарата зависело все – было смерти подобно.

Именно с тех пор Сталин сделал репрессии важным институтом государственного управления и средством сдерживания «аппарата» в узде. Естественно, аппарат и стал основным объектом этих репрессий. Более того, репрессии стали важным инструментом госстроительства. Сталин предполагал, что из развращенного советского аппарата можно сделать работоспособное чиновничество только после НЕСКОЛЬКИХ ЭТАПОВ репрессий.

Либералы скажут, что в этом весь Сталин, что он не мог без репрессий, без преследования честных людей. Но вот что докладывал американский разведчик Джон Скотт в Госдепартамент США о том, кого репрессировали. Он застал эти ре-прессии на Урале в 1937 году.

«Директор строительной конторы, занимавшийся возведением новых домов для рабочих комбината, был не удовлетворен своей зарплатой, составлявшей тысячу рублей в месяц, и двухкомнатной квартирой. Поэтому он построил себе отдельный дом. В доме было пять комнат, и он смог его хорошо меблировать: повесил шелковые портьеры, поставил рояль, застелил пол коврами и т.д.

Затем он начал разъезжать по городу в автомобиле в тот момент (это происходило в начале 1937 года), когда в городе было мало частных машин. В то же время годовой план строительных работ был выполнен его конторой всего лишь приблизительно на шестьдесят процентов. На собраниях и в газетах ему все время задавали вопросы о причинах такой плохой работы. Он отвечал, что нет стройматериалов, не хватает рабочей силы и т.п.

Началось следствие, в ходе которого выяснилось, что директор присваивал себе государственные фонды и продавал строительные материалы близлежащим совхозам по спекулятивным ценам. Было также обнаружено, что в стройконторе есть люди, которым он специально платил, что-бы проворачивать свои «дела».

Состоялся открытый, длившийся несколько дней, процесс, на котором судили всех этих людей. О нем много говорили в Магнитогорске. В своей обвинительной речи на суде прокурор говорил не о воровстве или даче взяток, а о вредительстве. Директор обвинялся в том, что саботировал строительство жилья для рабочих. Он был осужден после того, как полностью признал свою вину, а затем расстрелян».

А вот реакция советских людей на чистку 1937 года и их позиция в те времена. «Зачастую рабочие даже радуются, когда арестовывают какую-нибудь «важную птицу», руководителя, которого они по какой-то причине невзлюбили. Рабочие также очень свободно высказывают критические мысли как на собраниях, так и в частных беседах.

Я слышал, как они используют сильнейшие выражения, говоря о бюрократии и плохой работе отдельных лиц или организации. … в Советском Союзе ситуация несколько отличалась тем, что НКВД в своей работе по защите страны от происков иностранных агентов, шпионов и наступления старой буржуазии рассчитывал на поддержку и содействие со стороны населения и в основном получал их».

Ну, и: «…Во время проведения чисток тысячи бюрократов дрожали за свои места. Чиновники и административные служащие, которые до этого приходили на работу в десять часов, а уходили в половине пятого и лишь пожимали плечами в ответ на жалобы, трудности и неудачи, теперь сидели на работе с восхода до заката солнца, их начали волновать успехи и неудачи руководимых ими предприятий, и они на самом деле стали бороться за выполнение плана, экономию и за хорошие условия жизни для своих подчинен-ных, хотя раньше это их абсолютно не беспокоило».

Интересующиеся этим вопросом читатели знают о непрерывных стонах либералов о том, что в годы чистки погибли «лучшие люди», самые умные и способные. Скотт тоже на это все время намекает, но, все же, как бы, итожит: «После проведения чисток административный аппарат управления всего комбината почти на сто процентов составили молодые советские инженеры.

Практически не осталось специалистов из числа заключенных и фактически исчезли иностранные специалисты. Тем не менее, к 1939 году большинство подразделений, например, Управление железных дорог и коксохимический завод комбината, стали работать лучше, чем когда-либо раньше».

В ходе партийных чисток и репрессий, все видные партийные бароны, пропивающие золотой запас России, купающиеся с проститутками в шампанском, захватившие для личного пользования дворянские и купеческие дворцы, все расхристанные, накокаиненные революционеры исчезли как дым. И это – СПРАВЕДЛИВО.

Но вычистить из высоких кабинетов зажравшихся подлецов – это полдела, надо было еще и заменить их достойными людьми. Весьма любопытно, как эта проблема была решена в НКВД. Во-первых, во главе ведомства был поставлен человек, которому чужды были комбарство, который не имел никаких связей со столичной партверхушкой, но зато проверенный в деле профессионал – Лаврентий Берия.

Последний, во-вторых, безжалостно зачистил скомпрометировавших себя чекистов, в-третьих, провел радикальное сокращение штатов, отправив на пенсию или на работу в другие ведомства людей вроде бы не подлых, но профнепригодных. И, наконец, был объявлен комсомольский призыв в НКВД, когда взамен заслуженных пенсионеров или расстрелянных подлецов в органы пришли совершенно неопытные парни.

Но… главным критерием при их отборе являлась безупречная репутация. Если в характеристиках с места учебы, работы, места жительства, по комсомольской или партийной линии были хоть какие-то намеки на их ненадежность, склонность к эгоизму, лени, то на работу в НКВД их никто не приглашал.

Итак, вот очень важный момент, на который следует обратить внимание – команда формируется не на основе прошлых заслуг, профессиональных данных соискателей, личного знакомства и этнической принадлежности, и даже не на основе желания претендентов, а исключительно на основе их морально-психологических характеристик.

Профессионализм – дело наживное, но чтобы карать всякую сволоту, человек должен быть совершенно незамаран. Ну да чистые руки, холодная голова и горячее сердце – это все про молодежь бериевского призыва. Факт в том, что именно в конце 30-х годов НКВД стало действительно эффективной спецслужбой, причем не только в деле внутренней чистки.

Советская контрразведка с разгромным счетом переиграла во время войны германскую разведку – и в этом большая заслуга тех самых бериевских комсомольцев, что пришли в органы за три года до начала войны.

Чистка 1937-1939 гг. сыграла позитивную роль – теперь ни один начальник уже не чувствовал своей безнаказанности, неприкасаемых не стало. Страх не добавил ума номенклатуре, но, по крайней мере, предостерег ее от откровенных подлостей.

К сожалению сразу после окончания большой чистки провести альтернативные выборы не позволила начавшаяся в 1939 г. мировая война. И вновь в повестку дня вопрос о демократизации был поставлен Иосифом Виссарионовичем в 1952 г. незадолго до своей смерти. Но после смерти Сталина Хрущев вернул партии руководство всей страной. И не только.

Практически сразу после смерти Сталина появилась сеть спецраспределителей и спецпайки, через которые новые элитарии реализовали свое преимущественное положение. Но помимо привилегий формальных быстро сформировалась система неформальных привилегий. Что очень важно.

Раз уж коснулись деятельности дорогого нашего Никиты Сергеевича, то поговорим о ней чуть подробней. С легкой руки или языка Ильи Эренбурга период правления Хрущева назван «оттепелью». Давайте посмотрим, а чем занимался Хрущев во время «большого террора»?

Идет февральско-мартовский пленум ЦК 1937 года. Именно с него, как считается, начался большой террор. Вот выступление Никиты Сергеевича на этом пленуме: «…Нужно уничтожать этих негодяев. Уничтожая десяток, сотню, тысячу, мы делаем дело миллионов. Поэтому нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врагов на благо народа».

А вот как Хрущёв действовал на посту Первого секретаря Московского горкома и обкома ВКП(б)? В 1937-1938 гг. из 38 высших руководителей МГК уцелело лишь 3 человека, из 146 партсекретарей – 136 репрессировано. Умом не понять, где он в Московской области умудрился найти 20 000 кулаков, попавших под репрессии. Всего за 1937-1938 годы им лично было репрессировано 55 741 человек.

Но, может быть, выступая на 20 съезде КПСС, Хрущев переживал, что были расстреляны невинные простые люди? Да наплевать было Хрущеву на аресты и расстрелы простых людей. Весь его доклад на 20 съезде был посвящен обвинениям Сталина в том, что он сажал и расстреливал видных большевиков и маршалов. Т.е. элиту.

Хрущев в своем докладе даже не вспомнил о репрессированных простых людях. Что ему за народ переживать, «бабы еще нарожают», а вот космополитическую элиту лапотнику Хрущеву было ой, как жалко.

Каковы же были побудительные мотивы для появления разоблачительного доклада на XX съезде партии?

Во-первых, не растоптав в грязи предшественника, надеяться на признание Хрущева в роли вождя после Сталина было немыслимо. Нет! Сталин и после смерти оставался для Хрущева конкурентом, которого любыми средствами нужно было унизить и уничтожить. Пинать же мертвого льва, как оказалось, одно удовольствие – сдачи не дает.

Вторым побудительным мотивом являлось стремление Хрущева возвратить партию к управлению хозяйственной деятельностью государства. Всем руководить, ни за что, не отвечая и никому не подчиняясь

Третьим мотивом и, пожалуй, самым главным, был жуткий страх остатков «ленинской гвардии» за содеянное. Ведь у всех у них руки, как выражался сам Хрущев, были по локоть в крови. Хрущеву и таким как он, хотелось не только править страной, но и иметь гарантии того, что их никогда не поволокут на дыбу, что бы они не натворили, находясь на руководящих постах.

XX съезд КПСС выдал им такие гарантии в виде индульгенции на отпуск всех грехов, как прошлых, так и будущих. Вся загадка Хрущева и его сподвижников не стоит и выеденного яйца: это – СИДЯЩИЙ В ИХ ДУШАХ НЕУЕМНЫЙ ЖИВОТНЫЙ СТРАХ И БОЛЕЗНЕННАЯ ЖАЖДА ВЛАСТИ.

Первое, что поражает у десталинизаторов – полное игнорирование принципов историзма, которым вроде бы всех учили в советской школе. Никакой исторический деятель не может оцениваться по меркам современной нам эпохи. Он должен оцениваться по меркам своей эпохи – и никак иначе. В правоведении об этом говорят так: «закон обратной силы не имеет». То есть запрет, введённый в этом году, не может распространяться на прошлогодние деяния.

Здесь необходим и историзм оценок: нельзя судить человека одной эпохи по меркам другой эпохи (тем более той новой эпохи, которую он создал своим трудом и гением). Для начала 20-го века ужасы в положении крестьянства были настолько обыденными, что многие современники их практически и не замечали.

Голод не начался со Сталиным, он со Сталиным закончился. Казалось, навек – но нынешние либеральные реформы снова тянут нас в то болото, из которого мы вроде бы уже выкарабкались…

Принцип историзма требует признать и то, что у Сталина был совершенно иной, нежели чем в последующем времени, накал политической борьбы. Одно дело – поддерживать существование системы (хотя Горбачев не справился и с этим), а другое – создать новую систему на руинах порушенной гражданской войной страны.

Энергия сопротивления во втором случае в разы больше, чем в первом.

Надо понимать, что многие из убитых при Сталиным сами собирались вполне всерьёз убить его, и замешкайся он хоть на минуту – сам получил бы пулю в лоб. Борьба за власть в эпоху Сталина имела совершенно иную остроту, чем ныне: это была эпоха революционной «преторианской гвардии» – привычной к бунту и готовой менять императоров как перчатки.

На верховенство претендовали Троцкий, Рыков, Бухарин, Зиновьев, Каменев и ещё целая толпа людей, привычных к убийствам, как к чистке картофеля...

За любой террор отвечает перед историей не только правитель, но и его оппоненты, а также общество в целом. Когда выдающегося историка Л. Гумилёва уже при Горбачёве спрашивали, не держит ли он зла на Сталина, при котором он сидел в тюрьме – он отвечал: «Но ведь меня не Сталин сажал, а коллеги по кафедре»…

Ну, да бог с ним с Хрущевым и ХХ съездом КПСС. Поговорим о том, о чем постоянно трещат либеральные СМИ, поговорим о виновности Сталина.

Сталину либералы предъявляют обвинение в расстрелах около 700 тысяч человек за 30 лет. Логика у либералов простая – все жертвы сталинизма. Все 700 тысяч.

Т.е. в это время не могло быть ни убийц, ни бандитов, ни садистов, ни растлителей, ни мошенников, ни предателей, ни вредителей и т.п. Все жертвы по политическим мотивам, все кристально честные и порядочные люди.

А между тем, аналитический центр ЦРУ «Рэнд Корпорэйшен», опираясь на данные демографии и архивные документы, подсчитал количество репрессированных в сталинскую эпоху. Оказалось, что расстреляно было менее 700 тысяч человек с 1921 по 1953 год. Сталин же имел реальную власть где-то с 1927-29 годов.

При этом на долю приговорённых к статье по политической 58-й статье приходится не более четверти дел. Кстати, такая же доля наблюдалась среди заключённых трудовых лагерей.

«Вам нравится, когда уничтожают свой народ во имя великой цели?», – продолжают либералы. Отвечу. Народ – нет, А БАНДИТОВ, ВОРОВ И МОРАЛЬНЫХ УРОДОВ – ДА. НО МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НРАВИТСЯ, КОГДА СОБСТВЕННЫЙ НАРОД УНИЧТОЖАЮТ ВО ИМЯ НАПОЛНЕНИЯ СВОИХ КАРМАНОВ БАБЛОМ, прикрываясь красивыми либерально-демократическими лозунгами.

Академик Татьяна Заславская, большая сторонница реформ, входившая в те времена в администрацию президента Ельцина, призналась через полтора десятилетия, что только за три года шоковой терапии в России одних лишь мужчин среднего возраста скончалось 8 млн.(!!!). Да Сталин стоит в сторонке и нервно курит трубку. Не доработал.

Однако, ваши слова о непричастности Сталина к расправам над честными людьми не убеждают, продолжают ЛИБЕРАЛЫ. Если даже допустить это, то в таком случае он был просто обязан, во-первых, честно и открыто признаться перед всем народом в допущенных беззакониях, во-вторых, реабилитировать несправедливо пострадавших и, в-третьих, принять меры к недопущению подобных беззаконий впредь. Ничего ведь этого не было сделано.

Опять ложь. Уважаемые. Вы, просто не знаете истории СССР.

Что касается во-первых и во-вторых, то Декабрьский пленум ЦК ВКП(б) 1938 года открыто признал беззакония, допущенные по отношению к честным коммунистам и беспартийным, приняв по этому поводу специальное постановление, опубликованное, кстати, во всех центральных газетах.

Пленум ЦК ВКП(б), отмечая «провокации во всесоюзном масштабе», потребовал: Разоблачать карьеристов, стремящихся отличиться… на репрессиях. Разоблачать искусно замаскированного врага… стремящегося путем проведения мер репрессий перебить наши большевистские кадры, посеяв неуверенность и излишнюю подозрительность в наших рядах.»

Так же открыто, на всю страну говорилось о вреде, нанесенном необоснованными репрессиями, на состоявшемся в 1939 г. XVIII съезде ВКП(б).

Сразу же после Декабрьского пленума ЦК 1938 году из мест заключения стали возвращаться тысячи незаконно репрессированных людей, в том числе и видные военачальники. Все они были официально реабилитированы, а кое-кому Сталин принес извинения лично.

Ну, а по поводу, в-третьих, я уже говорил, что аппарат НКВД едва ли не больше всех пострадал от репрессий, причем значительная часть была привлечена к ответственности именно за злоупотребление служебным положением, за расправы над честными людьми.

О чем же не говорят либералы - о реабилитации невинных жертв.

Сразу декабрьского Пленума ЦК ВКП(б) 1938 года начали пересматривать уголовные дела и выпускать из лагерей. Было выпущено: в 1939 году – 230 тысяч, в 1940 – 180 тысяч, до июня 1941 еще 65 тысяч.

О чем еще не говорят либералы. О том, как боролись с последствиями большого террора. С приходом Берия Л.П. на должность Наркома НКВД в ноябре 1938 года из органов госбезопасности в 1939 году было уволено 7372 оперативных сотрудника, или 22,9% их списочного состава, из которых 937 попали за решетку.

А с конца 1938 года руководство страны добилось привлечения к суду более 63 тысяч работников НКВД, допускавших фальсификации и создававшие надуманные, липовые контрреволюционные дела, ИЗ ЧИСЛА КОТОРЫХ ВОСЕМЬ ТЫСЯЧ БЫЛИ РАССТРЕЛЯНЫ.

Приведу только один пример из статьи Ю.И. Мухина: «Протокол №17 Заседания комиссии ВКП(б) по судебным делам»

В этой статье Мухин Ю.И. пишет: «Мне сказали, что этот вид документов никогда не выкладывался в Сети в связи с тем, что в архиве к ним был очень быстро запрещен свободный доступ. А документ интересный, и из него можно почерпнуть кое-что любопытное...».

Любопытного много. Но главное, из статьи видно, за что расстреливали нквдшников, после прихода на должность Наркома НКВД Л.П.Берия. Читайте. Фамилии расстрелянных на слайдах заштрихованы.

Примечание: посмотреть слайд в полном размере можно, кликнув по картинке и выбрав ссылку "Оригинал".

П Р О Т О К О Л №17

Заседания комиссии ВКП(б) по судебных делам

Председательствовал – т. Калинин М.И.

Присутствовали: т.т.: Шкляр М.Ф., Понкратьев М.И., Меркулов В.Н.

1. Слушали

Г… Сергей Иванович, М… Федор Павлович постановлением военного трибунала войск НКВД Московского военного округа от 14-15 декабря 1939 года приговорены к расстрелу по ст. 193-17 п. б УК РСФСР за то, что производили необоснованные аресты командного и красноармейского состава, активно занимались фальсификацией следственных дел, вели их провокационными методами и создавали фиктивные К/Р организации, в результате чего ряд лиц, были расстреляны по созданным ими фиктивным материалам.

Постановили:

Согласится с применением расстрела к Г… С.И. и М… Ф.П.

17. Слушели. А… Федор Афанасьевич постановлением военного трибунала войск НКВД Ленинградского военного округа от 19-25 июля 1939 г. приговорен к расстрелу по ст. 193-17 п.б УК РСФСР за то, что являясь работником НКВД, производил массовые незаконные аресты граждан работников железнодорожного транспорта, занимался фальсификацией протоколов допросов и создавал искусственные К/Р дела, в результате чего было осуждено к расстрелу свыше 230 человек и на разные сроки лишения свободы более 100 человек, причем из числа последних в данное время освобождены 69 человек.

Постановили:

Согласиться с применением расстрела к А… Ф.А.

Прочитали? Ну, и как Вам милейший Федор Афанасьевич? Один (один!!!) следователь-фальсификатор подвел под расстрел 236 человек. А что, он такой был единственный, сколько их было таких негодяев? Цифру я привел выше. Что Сталин лично ставил задачи этим Федорам и Сергеям на уничтожение честных людей?

Кстати. Эти 8000 расстрелянных следователей НКВД так же входят в списки "МЕМОРИАЛА", как жертвы "сталинских репрессий".

Какие напрашиваются выводы?

Вывод N1. Судить о сталинском времени только по репрессиям это всё равно, что о деятельности главврача больницы судить только по моргу больницы – там ведь всегда будут трупы.

Если подходить с такой меркой, то каждый врач есть кровавый упырь и душегуб, т.е. сознательно игнорировать тот факт, что коллектив врачей успешно излечил и продлил жизнь тысячам больных и обвинять их только в небольшом проценте умерших из-за каких-то неизбежных ошибок диагнозов или умерших во время тяжелых операций.

Но даже в учении Иисуса люди видят только то, что хотят видеть. Изучая историю мировой цивилизации приходится наблюдать, как христианским учением обосновывали войны, шовинизм, «арийскую теорию», крепостное право, еврейские погромы.

Это не говоря уже о казнях «без пролития крови» – то есть сожжении еретиков. А сколько крови пролилось во время крестовых походов и религиозных войн? Так что, может быть из-за этого запретить учение Создателя нашего? Так же как сегодня некоторые умырки предлагают запретить коммунистическую идеологию.

Если рассмотреть график смертности населения СССР, при всем желании, нельзя найти следов «жестоких» репрессий и не потому, что их не было, а потому, что их масштабы преувеличены.

Какова цель этого преувеличения и нагнетания? Целью является прививка россиянам комплекса вины по типу комплекса вины немцев после поражения во Второй мировой войне. Комплекса «платить и каяться».

А ведь живший за 500 лет до нашей эры великий древнекитайский мыслитель и философ Конфуций, еще тогда говорил: «Остерегайтесь тех, кто хочет вменить вам чувство вины. Ибо они жаждут власти над вами».

Нужно это нам? Судите сами. Когда первый раз Хрущев оглушил всех т.н. правдой о сталинских репрессиях, то авторитет СССР в мире сразу рухнул на радость врагам. Произошел раскол в мировом коммунистическом движении. Мы рассорились с великим Китаем, а десятки миллионов людей в мире вышли из коммунистических партий.

Появился еврокоммунизм, отрицающий не только сталинизм, но и, что страшно, сталинскую экономику. Миф XX съезда создал искаженные представления о Сталине и его времени, обманывал и психологически разоружал миллионы людей, когда решался вопрос о судьбе страны.

Когда второй раз это сделал уже Горбачев, то развалился не только социалистический блок, но распалась наша Родина – СССР.

Сейчас команда Путина В.В. делает уже это в третий раз: опять говорит только репрессиях и прочих «преступлениях» сталинского режима. К чему это ведет, наглядно видно в диалоге «Зюганов-Макаров». Им говорят о развитии, новой индустриализации, а они начинают сразу переводить стрелки на репрессии. То есть, сразу обрывают конструктивный диалог, превращая его в свару, Гражданскую войну смыслов и идей.

Вывод N2. Зачем им это нужно? Чтобы не допустить восстановления сильной и великой России. Им удобнее править слабой и раздробленной страной, где люди будут драть друг друга за волосы при упоминании имени Сталина или Ленина. Так им удобнее нас грабить и обманывать. Политика «разделяй и властвуй» стара, как мир. Тем более, что они всегда могут свалить из России туда, где хранятся их наворованные капиталы, живут дети, жены и любовницы.

Вывод N3. А зачем это нужно патриотам России? Да просто другой страны у нас и у наших детей нет. Подумайте сначала об этом, прежде чем начинать проклинать за репрессии и прочее нашу историю. Ведь нам валить и отступать некуда. Как говорили наши предки-победители в похожих случаях: позади Москва и за Волгой для нас земли нет!

Только, после возврата в Россию социализма, нужно быть бдительными и помнить сталинское предупреждение о том, что по мере строительства социалистического государства классовая борьба обостряется, т. е. налицо угроза перерождения. Так оно и произошло, причём одними из первых переродились определённые сегменты ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ и КГБ.

Недоработала сталинская партийная инквизиция.

По материалам книг и статей Елены Анатольевны Прудниковой, Юрия Игнатьевича Мухина и других авторов.

Копия чужих материалов

Сталинские репрессии – пожалуй, одна из самых черных и таинственных страниц в нашей истории. Мрачна она из-за количества преступлений, совершенных властью в порыве классовой борьбы, а таинственность ее в том, что до сих пор точное количество замученных и убитых не подсчитано. Организованная лично Сталиным коллективизация, в результате которой до последней нитки было ограблено крестьянство, унесла еще несколько миллионов человек. Сам Сталин на встрече с Черчиллем поднял обе руки, показывая все пальцы и назвал цифру в 10 миллионов человек, умерших в период коллективизации. Не несут ответственности и современные историки, с ехидной улыбкой оскорбляя невинных убиенных, называя их врагами народа, предателями, изменниками родины и участниками контрреволюционных организаций, заслуженно понесших наказание. А может быть, это правда? Давайте попробуем разобраться. А Вы, уважаемые читатели, по ходу статьи постарайтесь ответить себе на вопрос: заслуженно ли понесли наказание те, о ком пойдет речь в этой статье?

Мое отношение к сталинским репрессиям окончательно изменилось в тот период, когда я писал книгу о Сергее Есенине, у которого было много друзей из творческой среды, большинство из которых не пережили тридцатые годы. Кто-то был расстрелян, а кого-то настигла мучительная, голодная смерть в лагерных бараках. И каждый раз я задавал себе вопрос: в чем были повинны эти люди? Все они были поэтами, режиссерами, актерами, художниками и всю свою жизнь положили на алтарь искусства, которым дышали и жить без коего не могли. Однако, в уголовных делах этих людей значится, что все они вредители искусства, враги народа, изменники и предатели родины. И чем глубже я старался понять мотивацию такой звериной жестокости в отношении собственного народа, тем больше запутывался в моральных принципах.

Поэт и сценарист Вольф Эрлих, близкий друг Сергея Есенина, был расстрелян в 1937 году, а в 1944 году умер от болезни. Такое можно не редко встретить среди репрессированных. Без всякого суда несчастных убивали, а через несколько лет родственникам сообщалась лживая дата и причина смерти, чтобы не вызывать подозрений. Вольф Эрлих долгие годы занимался поэзией, в 1930 году опубликовал воспоминания о Сергее Есенине, а впоследствии писал сценарии к фильмам. Именно им написан сценарий к известному в то время кинофильму «Волочаевские дни», но после ареста и расстрела, его имя было вычеркнуто из списка сценаристов. Уничтожив самого поэта, власть уничтожила и все его творчество, вычеркнуло его имя из истории и никогда бы мы не узнали об этом поэте, если бы не его дружба с Есениным.

Один из известных поэтов двадцатого века, Николай Клюев так же сегодня малоизвестен в народе. Однако, при жизни этого человека, его имя нередко можно было встретить на афишах, приглашающих на литературные вечера. В годы молодости Сергея Есенина Клюев многому учил будущего поэта, наставлял его на поэтический путь и впоследствии сам Есенин называл Клюева своим учителем. После 1937 года Клюева перестают печатать, а его стихи официально запрещены.
Биографический след Николая Клюева терялся в Томске в 1937 году, но что конкретно с ним произошло, долгие годы было неясно - поэт просто исчез, испарился и канул в лету. Ходили версии, что уже сильно больной Клюев умер от разрыва сердца на станции «Таёжная». По злой иронии никто не видел, как он умер. О том, что случилось с поэтом, страна узнала только в конце восьмидесятых годов, когда руки советской власти ослабли и не могли уже удерживать двери архивных полок, из которых начали вываливаться все скелеты. Десятилетиями тщательно скрытая правда все же раскрылась.
Это произошло в Томске, на Каштачной горе, в злополучном 1937 году. Сюда, на Каштак, с начала гражданской войны под покровом ночи в грузовиках свозили осуждённых. Синева ночи неустанно озарялась от выстрелов, невинная кровь стекала по склонам горы каждый день. В числе десятков тысяч расстрелянных в этом месте оказался и Николай Клюев. Его бездыханное тело, как и тела других невинных свалили в ближайший овраг и до сих пор останки поэта покоятся в неизвестности. Для того, чтобы засыпать ров с жертвами, палачам понадобилось три дня. Николаю Алексеевичу Клюеву было 53 года, никакой опасности он не представлял и даже не имел денег на существование. Видимо, талант поэта был опасен. А историю с его смертью на станции, видимо, сознательно пустили в народ, чтобы не вызывать подозрений.

Судьба Осипа Мандельштама, тоже великого русского поэта, еще более незавидна, чем судьбы тех, кого был уготован расстрел. Почему? Наверно, потому что к Мандельштаму сложно отнести слово «умер». Нет, поэт подох… подох, как бродячая собака. Возможно, это звучит низко и грязно, но по-другому его уход из жизни никак не назовешь.
В ноябре 1933 года Осип Мандельштам пишет, пожалуй, самое знаменитое свое стихотворение «Горец», посвященное Иосифу Сталину. Услышав прочитанные ему строки Борис Пастернак жестко раскритиковал Мандельштама, назвав этот стих актом самоубийства и сказал: «Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому». В скором времени Мандельштам был арестован и отправлен в ссылку. Нельзя сказать, что именно стихотворение «Горец» стало главной причиной ареста, но явилось поводом, так как Мандельштам не желал быть общим винтиком в огромной коммунистической машине, идущей к светлому и неизвестному будущему. Та эпоха знаменовалась борьбой со всем, кто интеллектуально выше, кто своей непохожестью на всех остальных мог быть опасен для власти. За это Сталин стал издеваться над Мандельштамом, выдворяя его отовсюду, как бродягу. Последние годы поэт жил в нищете, среди порванных обоев, клопов, и не имевший средств на существование. Не имея возможности никому читать свои стихи, поэт медленно сходил с ума. Второй раз Мандельштам был арестован уже в 1938 году и по надуманному обвинению был этапом отправлен на Дальний Восток. Из пересыльного лагеря Мандельштам написал письмо жене и брату. Вот его отрывок:
«Здоровье очень слабое. Истощен до крайности. Исхудал, неузнаваем почти. Но посылать вещи, продукты и деньги не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей. Родная Надинька, не знаю, жива ли ты, голубка моя. Ты, Шура, напиши о Наде мне сейчас же. Здесь транзитный пункт. В Колыму меня не взяли. Возможна зимовка. Родные мои, целую вас. Ося».
Аресты, пересылки и голод истощили не только тело поэта, но и расстроили его психику. Уже в лагере Мандельштам дошел до полного помешательства. Выгнанный из барака, он ночевал возле помойных ям, питался отбросами и… до последнего дня писал стихи. Он попросту не мог изменить своему главному призванию, и поэзия была единственным душевным успокоением в этом черном и несправедливом мире. Осип Мандельштам скончался 27 декабря 1938 года в пересыльном лагере. Его тело всю зиму пролежало на улице, и лишь по весне, вместе с другими осужденными, его похоронили в братской могиле. Поэту было 47 лет.

Театральному режиссеру Всеволоду Мейерхольду было 66 лет, когда к нему домой явились люди из НКВД с приказом арестовать его. Подобная картина была не редкостью в то время. Дожившие до сегодняшних дней люди рассказывают, как в те темные годы они с замиранием сердца, в холодном поту прислушивались к шагам в коридоре и надеялись, что шаги пройдут мимо их двери. Аресты и крики в коридорах стали неотъемлемой частью второй половины тридцатых годов. Коммунальная жизнь превращалась в настоящие джунгли, где бесталанные алкаши и люди с рабской психологией считали своим долгом самореализоваться за счет тех, кто старался выбиться в люди. По ночам они бегали в туалет и проверяли, не лежит ли в ведре скомканная газета с портретом Сталина, которой подтерлись, и это становилось поводом для доноса, стоившего ни в чем неповинному человеку жизни. Именно так соседи завладевали комнатами и квартирами тех, на кого писали доносы.
Уже на Лубянке Всеволода Мейерхольда избивали. Его укладывали на пол и резиновым жгутом били по пяткам, потом сажали и продолжали бить по ногам. Сам Мейерхольд писал о пережитых чувствах в письме Молотову: «…боль была такая, что казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток…». Издеваясь над театральным гением палачи стремились получить от него признательные показания. Не выдержав пыток Мейерхольд подписал все бумаги и свой смертный приговор.
2 февраля 1940 года Всеволод Эмильевич Мейерхольд был расстрелян. За что? Толком это неясно до сих пор. Известно лишь, что Сталину, присутствовавшему в зале, не понравился спектакль, поставленный Мейерхольдом. После посещения вождем театра на Мейерхольда обрушилась критика, а театр его был закрыт. В момент нахождения Мейерхольда в тюрьме, в их доме на Брюсовом переулке была зверски убита его жена, актриса Зинаида Райх. Ей нанесли 17 ножевых ранений. После убийства в опустевшую квартиру актрисы и режиссера въехала любовница и водитель Лаврентия Берии (видного политического деятеля).

Георгий Есенин, сын одного из великих поэтов России, был арестован в апреле 1937 года. Его вызвали на допрос и за плотной дверью с звукоизоляцией начали методично выбивать из человека показания. В итоге Георгий Есенин начал говорить: «Я намерен показать следствию о всех своих контрреволюционных преступлениях. Воспитанный в мелкобуржуазной среде, я еще в школьные годы заразился антисоветскими настроениями».
После ареста Георгий долгое время не понимал причин своего ареста и был убежден, что его заточение связано с нарушением им воинской дисциплины. Уже на допросе ему вменили принадлежность к группе террористов и попытку покушения на Сталина. После долгой беседы с чекистом Есенин младший признался, что он с подельниками намеревался изготовить бомбу и устроить террор против руководящих лиц. Признавшись в организации террористической группировки и в покушении на Сталина Георгий подписал себе смертный приговор. 13 июля 1937 года сын великого поэта был расстрелян. В 1956 году его уголовное дело было признано сфальсифицированным, а сам Георгий реабилитирован. Отсюда мы смело можем говорить, что все признания юноши были выбиты насильно.

Помимо двойной даты смерти и попыток скрыть смерть от родных и общественности, многих репрессированных объединяла и еще одна трагедия – типичность обвинений. В основе своей людей ставили к стенке или бросали в ГУЛАГ либо за причастность к контрреволюционной организации, или же обвиняемому вменялось покушение на Сталина. Все это подытоживалось одной фразой - измена родине. Так, например, в огромном количестве уголовных дел фигурирует некая «Трудовая крестьянская партия», обвинение в принадлежности к которой явилось частью сфабрикованных дел с 20х по 40е годы в отношении неугодных сталинскому режиму. Интересен данный факт тем, что такой партии никогда не существовало, она была специально выдумана, чтобы законным путем сажать или расстреливать всех неугодных. Доказать виновность обвиняемых в то время не составляло никакого труда.
Главный прокурор в СССР (с 1935 по 1939 гг.) Андрей Вышинский, один из активных участников сталинских репрессий, в своей книге «Теория судебных доказательств» писал, что главная задача следствия – выбить из подсудимого признание своей вины. Согласно этой теории письменные признания обвиняемого являлись главным доказательством против него во время суда. Вот так вот! А для достижения цели использовались всевозможные средства. Все зависело от фантазии следователя и границ его моральных принципов. Именно с этой бесчеловечной жестокостью столкнулись все, кто оказывался в кабинете следователя.
За участие в «Трудовой крестьянской партии» был арестован выдающийся экономист, Николай Кондратьев, автор знаменитой теории об экономических циклах, известных как «циклы Кондратьева». Из экономиста были выбиты все показания по делу и 17 сентября 1938 года Николай Кондратьев был расстрелян. В 1987 году реабилитирован.
Вместе с Кондратьевым за причастность к мифической партии были арестованы:
Экономист Александр Чаянов – расстрелян.
Экономист Леонид Юровский – расстрелян.
Экономист Лев Литошенко – умер в лагере.
И многие другие выдающиеся умы нашей родины.

Выдающийся ученый-генетик Николай Вавилов так же стал жертвой сталинских репрессий и в его уголовном деле тоже стоит злосчастная надпись «Трудовая крестьянская партия». Об этом человеке я хочу рассказать больше, потому что в отличие от миллионов других жертв, блистательный интеллект и гений этого человека вызвали личную неприязнь Сталина.
На сегодняшний день Николай Вавилов является одним из известнейших в мире ученых в области сельского хозяйства и если вы придете, скажем, в институт агробиологии в Японии, то имя Вавилова там будет знать каждый сотрудник. В Эфиопии портреты Вавилова висят в школах и успехи сельского хозяйства страны во многом достигнуты благодаря нашему ученому. Мы смело можем говорить, что Николай Вавилов – величайший ум России с мировым именем. Уже после его гибели западные ученые хотели выдвинуть Вавилова на нобелевскую премию, но это оказалось невозможным, так как она не присуждается умершим.
Будучи молодым биологом и отправляясь в опасные экспедиции по миру, Вавилов решил создать коллекцию культурных растений, которая на сегодняшний день является самой богатой в мире. Если мы представим с вами, что в одну минуту все пищевые растения на земле исчезнут, то все растениеводство можно будет восстановить благодаря собранной ученым коллекции. Только из Афганистана Вавилов привез 7 тысяч образцов семян и колосьев культурных растений. Из Америки тысяча образцов картофеля и томата. Из Азии десятки сортов чая. Около 20 образцов были впервые открыты и названы в его честь. Ему не было еще и 35 лет, а его имя в биологии уже было так же могущественно, как имена Менделеева и Эйнштейна. Свободно разговаривая на английском и французских языках, Вавилов успешно выступает с научными докладами в США и Канаде. В начале 1920 годов Вавилов получает право на открытие института, читает лекции и двигает вперед науку. Вавиловым был выведен закон гомологических рядов, а также теория иммунитета у растений. Одной из главнейших целью у Вавилова было навсегда победить голод на земле, и именно такое будущее он видел в своих мечтах, которые благодаря его блистательному уму и таланту превращались в реалистичные цели. И эта цель была бы достигнута, а человечество, возможно, было бы спасено от голода, если бы не один человек – Иосиф Сталин.
Сталину не была интересна наука ради науки. Он стремился поставить всю советскую науку на службу партийным механизмам. Вождь требовал от Вавилова разработок по повышению урожайности сельскохозяйственных культур. Во время последней встречи Николая Вавилова со Сталиным, вождь не поздоровался с ученым, а тут же бросил ему резкий упрек. Из воспоминаний Якушевского: «Ну что, гражданин Вавилов, так и будете заниматься цветочками, лепесточками, василёчками и другими ботаническими финтифлюшками? А кто будет заниматься повышением урожайности сельскохозяйственных культур?» Вначале Вавилов опешил, но потом, собравшись с духом, начал рассказывать о сущности проводимых в институте исследований и об их значении для сельского хозяйства. Поскольку Сталин не пригласил его сесть, то Вавилов стоя прочитал устную лекцию о вировских исследованиях. Во время лекции Сталин продолжал ходить с трубкой в руке, и видно было, что ему всё это совершенно не интересно. В конце Сталин спросил: «У вас всё, гражданин Вавилов? Идите. Вы свободны»». Враждебность Сталина к Вавилову понятна. Перед ним независимый ум, который отказывается подчиняться, а открыто отстаивает свою позицию и доказывает ее. Для Сталина любой свободомыслящий человек, имевший волю и свое мнение представлял опасность и относился к враждебному классу, а поэтому должен быть устранен.
В 1940 году Николай Вавилов был арестован. Его допросы длились часами, а самый долгий из них почти сутки. Сам Вавилов вспоминал, что на допросы его водили около 400 раз. В результате длительного выбивания показаний Николай Вавилов подписал признание своей вины. В документе говорилось, что он был одним из организаторов «Трудовой крестьянской партии» и долгое время проводил вредительскую работу в сельском хозяйстве и заражен антисоветскими настроениями. Зная биографию Вавилова и его апостольское отношение к науке, материалы по его уголовному делу выглядят маразматическими. Ученый спал по 5 часов, желая больше времени отдавать своим открытиям в ботанике и стремился накормить все человечество, но поставил свою подпись на документе и признался во вредительстве науке и создании псевдонаучных институтов по всей стране. Это равносильно тому, если мы обвиним Станиславского в нанесении страшного вреда театральному искусству, а из Эйнштейна сделаем страшного вредителя в физике. Следователь, Александр Хват, выбивавший показания из Вавилова, прожил долгую и хорошую жизнь. Когда у него, уже старика, спросили, как он заставил ученого подписать тот бред, описанный в документах, бывший следователь не кривя душой ответил. Он сказал Вавилову, что если тот не подпишет, то сейчас в комнату введут его жену и изнасилуют у него на глазах. А потом приведут сына и будут уродовать, а он, Вавилов, будет на все это смотреть. Николай Иванович, опасаясь за жизнь семьи, взял ручку и подписал себе смертный приговор, замененный впоследствии на 20 лет тюрьмы.
Поставив целью избавить мир от голода, злая ирония сыграла с Николаем Вавиловым злую шутку. Он умер от истощения в саратовской тюрьме в 1943 году и был похоронен в ящике из-под картошки. Когда на Тегеранской конференции Черчилль спросил Сталина: куда пропал Вавилов, почему он больше нигде не появляется, Сталин ответил, что в стране много ученых, и он не в силах проследить за каждым. Лукавил вождь, ведь прекрасно знал судьбу ученого, заточение и смерть которого так же скрывались, как и тысячи других. На сегодняшний день, его коллекция культурных растений оценивается в триллионы долларов. Такое наследие оставил после себя великий ученый, Николай Вавилов.

Эту статью можно продолжать до бесконечности, вписывая сюда фамилии убиенных и замученных, и каждая судьба будет страшнее предыдущей. Но мне хотелось бы написать о том, к чему привела сталинская политика и его «эффективный менеджмент», о котором сегодня говорят многие гореисторики. Последствия коллективизации и сталинских репрессий вылились для России в настоящую катастрофу, не имевшую аналогов в человеческой истории.
Всю свою долгую историю Россия воевала и отстаивала свое право на суверенитет, завоеватели приходили на нашу землю, и каждый раз она горела и пропитывалась кровью. Но впервые в истории, во время Великой отечественной войны, почти два миллиона советских граждан одели немецкую форму и перешли на сторону нацистов, сражаясь против сталинского режима. В первые месяцы войны в плен к немцам сдалось три с лишним миллиона солдат Красной армии. Можно долго рассуждать о причинах таких поступков: солдаты необученные, плохое командование, а может никто не хотел воевать за Сталина? Сам Иосиф Виссарионович первые дни войны пребывал в полной прострации, он отказывался верить в происходящее и понимал, что вся его система превратилась в прах. Апатия охватила его так сильно, что он даже не смог собраться с силами, чтобы выступить перед народом и сообщить о начале войны, предоставив это сделать Молотову. Зато рука его не дрожала, когда росчерком пера он лично отправлял на смерть десятки тысяч ни в чем неповинных людей, когда отобрал у страны великих ученых, поэтов и режиссеров. Не думал он о народе, когда в начале 30х по его вине в стране начался страшный голод, в котором родители вынуждены были убивать одного ребенка, чтобы прокормить остальных. Безразличны были для него миллионы раскулаченных крестьян, впоследствии умерших в лесах и полях, куда их вывезла власть из родных деревень. У многих из них отбирали последнее и выталкивали из вагона в снег. Не было в нем жалости, когда приказывал расстреливать голодающих крестьян за то, что те украли три колоска пшеницы. За три прутика для голодных детей людей ставили к стенке. О народе он вспомнил только когда немецкая армия, не встречая сильного сопротивления, двигалась к столице. В этот момент Сталин обратился к народу со словами «Братья и сестры», прося помощи у тех, кого намедни считал вражескими элементами. Но и это не помогло. Сотнями тысяч красноармейцы сдавались в плен.
В 1941 году жители советских городов встречали немцев хлебом и солью, видя в них освободителей от большевистской тирании. Утром 22 июня, когда в Бресте была паника и из города бежали партийные деятели и офицеры, по ним с крыш открывали огонь горожане, желавшие поквитаться за прошлое. В захваченных немцами деревнях организовывались отряды полицаев, куда добровольцами шли бывшие раскулаченные и безвинно отсидевшие в лагерях по сфабрикованному обвинению. Многие из них не могли знать, что служат не освободителям, а захватчикам, пришедшим уничтожать, а не освобождать. Зверствовали и в печально известной деревне Хатынь, сожжение которой приписывают немцам, умалчивая о действиях 118 батальона шуцманшафт, в котором служили коллаборационисты. Немало знает история и множество других эпизодов, когда советские граждане помогали немцам. Именно так была поймана Зоя Космодемьянская, пытавшаяся поджечь конюшню в деревне, но была замечена местным жителем и сдана немцам.
В советское время массовый коллаборационизм замалчивался, ведь слишком велико число перешедших на сторону врага. Можно ли всех этих людей назвать дезертирами и предателями? Или же это целый социальный протест, ставший продолжением гражданской войны. Очень многие факты говорят именно об этом, и у некоторых историков напрягаются жилы на шее, как только затрагивается эта тема. Многие сталинисты из последних сил стараются скрыть массовый коллаборационизм и учиненные Сталиным преступления, оправдывая жертвы великими достижениями не понимая, что достижений было бы еще больше, если бы не уничтоженные ученые и творческая интеллигенция.

Политические репрессии – это массовые репрессии, начавшиеся в СССР в конце 1920-х и проходившие до 1950-х годов включительно. Обычно их называют сталинскими репрессиями и связывают с именем И. В. Сталина, фактического руководителя государства в этот период.

Многие считают началом политических репрессий 30-е годы 20 века, но это не совсем верно. Первым этапом политических репрессий в СССР нужно считать период конфискации помещичьих земель, национализацию промышленности 1917 года. Этот этап характеризовался гражданской войной, белым и красным террором.

Вторым этапом была национализация частной собственности и изъятие земли у кулаков в конце 20-х - первой половине 30-х годов. В эти годы сопротивление носило характер неповиновения и прорывающихся эпизодов насилия - накопившийся потенциал жестокости за годы мировой, гражданской войны, интервенции и мятежей. Миллионы людей находились в вооруженной борьбе друг против друга ряд лет, и трудно было ожидать быстрого примирения и общей консолидации.

К 1931 году началось массовые аресты, заключение в концлагеря, расстрелы кулаков и выселение кулацких семей в отдаленные северные районы СССР, всего за 1930 - 1931 годы было отправлено на спецпоселение 381 026 семей общей численностью 1 803 392 человека. За 1932- 1940 гг. в спецпоселения прибыло ещё 489 822 раскулаченных

В эти годы большое влияние на обстановку в стране, развертывание политических репрессий оказывали субъективные причины, в том числе:- острая политическая борьба внутри компартии и в ее руководстве по вопросам выбора путей и методов строительства нового общества и за лидирующие позиции в партии и государстве. Такая борьба проявилась между Л. Д. Троцким, И. В. Сталиным и Н. И. Бухариным.

В СССР первые крупные политические процессы прошли в 1922 году против членов эсеровской партии, руководивших борьбой против Советской власти в годы гражданской войны. Летом 1928 года состоялся процесс по так называемому «шахтинскому делу», обвинявшему во вредительстве на шахтах инженеров-специалистов. В 1930 году состоялся открытый процесс по делу «Промпарти», обвиняемыми в основном являлись представители так называемой «буржуазной интеллигенции», которым вменялся саботаж индустриализации СССР, сотрудничество с иностранными разведками, подготовка иностранной военной интервенции в СССР. Также в 1930 году состоялось дело так называемой «контрреволюционной эсеровско-кулацкой группы Чаянова - Кондратьева»- обвиняемым вменялся саботаж в области сельского хозяйства и индустриализации. Во время этих и других процессов также был осуждён ряд иностранных технических специалистов, главным образом британских и германских. Они обвинялись, в частности, в том, что под прикрытием филиалов своих фирм развернули в СССР шпионскую резидентуру.

В эти годы широко развертывается борьба с внутрипартийной оппозицией - только за два с половиной месяца - со второй половины ноября 1927 года до конца января 1928 года - за принадлежность к «левой оппозиции» из партии были исключены 2288 человек (ещё 970 оппозиционеров исключили до 15 ноября 1927 года). Очищение партии от оппозиции продолжалось на протяжении всего 1928 года. Большая часть исключённых была направлена в административную ссылку в дальние районы страны.

Убийство С. М. Кирова которое произошло в Ленинграде 1 декабря 1934 года послужило предлогом для новой волны политических репрессий. В основном репрессии затронули Москву и Ленинград.

Третьим этапом политических репрессии являются 1937-1938 годы – эти годы являются пиком политических репрессий. С 23 февраля по 5 марта 1937 года состоялся печально известный Пленум ЦК ВКП (б), на котором 3 марта с основным докладом «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» выступил И. В. Сталин, повторивший свой известный вывод об обострении классовой борьбы. Главными врагами советского государства были объявлены троцкисты, Сталин призвал «в борьбе с современным троцкизмом» применять… «не старые методы, не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчёвывания и разгрома»3. Фактически это была чётко сформулированная перед НКВД СССР задача на уничтожение «врагов народа». В заключительном слове на Пленуме 5 марта 1937 года И. В. Сталин, опираясь на результаты партийной дискуссии 1927 года, даже назвал конкретное количество «врагов» – 30 тысяч троцкистов, зиновьевцев и всякой другой «шушеры: правые и прочие…». К моменту Пленума из них уже было арестовано 18 тысяч человек.

После окончания Пленума продолжились многочисленные аресты «троцкистов», «зиновьевцев», «правых», и др. на всей территории страны. С 14 по 29 мая 1937 года были произведены аресты высшего военного командования (М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, И. П. Уборевич и др.) по делу так называемого военно-фашистского заговора. 23 мая 1937 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление выселить их в непромышленные районы Союза. К 1938 году «Враги народа» выявлялись уже в массовом порядке, арестовывались, члены их семей высылались в окраинные районы страны, НКВД разоблачал одну за другой «антисоветскую», «фашистскую», «террористическую» организацию.

30 июля 1937 года был принят приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Согласно этому приказу, определялись категории лиц, подлежащих репрессиям: бывшие кулаки (ранее репрессированные, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из лагерей, ссылки и трудпосёлков, а также бежавшие от раскулачивания в города); бывшие репрессированные «церковники и сектанты»; бывшие активные участники антисоветских вооружённых выступлений; бывшие члены антисоветских политических партий (эсеры, грузинские меньшевики и др.); бывшие белогвардейцы, «каратели»; уголовники.

Все репрессируемые разбивались на две категории: 1 - «наиболее враждебные элементы» подлежали немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на оперативных тройках - расстрелу. 2 - «менее активные, но всё же враждебные элементы» подлежали аресту и заключению в лагеря или тюрьмы на срок от 8 до 10 лет.

С 5 августа 1937 года и до середины ноября 1938 года «тройками» НКВД – УНКВД было осуждено не менее 800 тысяч человек, половина из которых была приговорена к расстрелу. 800 тысяч человек – это почти 60 % от общего числа репрессированных в эти годы по политическим мотивам. Остальная часть была осуждена за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления.

21 мая 1938 приказом НКВД были образованы «милицейские тройки», которые имели право без суда приговаривать «социально-опасные элементы» к ссылке или срокам заключения на 3-5 лет. Эти тройки вынесли различные приговоры 400 тыс. чел.

Четвертый этап политических репрессий – 1939 – 1941 г. С приходом Л. П. Берии на пост главы НКВД СССР масштабы репрессий сократились. За 1939 год по обвинению в контрреволюционных преступлениях были осуждены к высшей мере наказания 2,6 тыс. человек, за 1940 год - 1,6 тыс.

После военной операции по установлению контроля над восточными регионами Польши - Западной Белоруссией и Западной Украиной началась кампания арестов на этих территориях. По обвинению в контрреволюционных преступлениях с сентября 1939 по июнь 1941 года там было арестовано 108 063 человека.

В мае - июне 1941 года на всех присоединённых к СССР в 1939-1940 годах территориях (Западная Украина и Западная Белоруссия, Прибалтика, Молдавия, Черновицкая и Измаильская области УССР) НКВД были проведены массовые операции по аресту и депортации «социально чуждых» элементов. Были арестованы участники «контрреволюционных партий и антисоветских националистических организаций», бывшие помещики, крупные торговцы, фабриканты и чиновники, бывшие жандармы, охранники, руководящий состав полиции и тюрем. Они по решениям Особого совещания при НКВД СССР направлялись в лагеря на срок 5-8 лет с последующей ссылкой в отдалённые местности на срок 20 лет.

Пятый этап – это годы Великой Отечественной войны. В начале войны при приближении немецких войск подозреваемые или обвинённые в «контрреволюционной деятельности» зачастую расстреливались во внесудебном порядке. В мае-июне 1941 года были арестованы некоторые высокопоставленные военные и руководители оборонной промышленности. В период войны по обвинениям в контрреволюционных преступлениях был арестован 21 генерал. Бежавшие из плена и освобожденные советскими войсками советские военнослужащие, как правило, направлялись на проверку в специально созданные для этого фильтрационные лагеря, срок пребывания в которых не ограничивался. После окончания войны они направлялись в рабочие батальоны, многие тысячи из них были обвинены в измене, арестованы и осуждены к заключению в лагерях ГУЛАГа.

Шестой этап включает в себя политические репрессии послевоенного периода которые продолжались до 1950 –х гг. Нет сомнения, что в 1946- 1953 годах было достаточно много всяческих жестокостей, несправедливостей, насилий. Но, как явствует из фактов, «политический климат» в стране стал значительно менее тяжким и жестоким. Но политические репрессии продолжались. В период с 1946 – 1948 гг. были арестованы некоторые лица, имеющие высшие военные звания: маршал авиации С. А. Худяков, маршал АА. Новиков, министр морского флота Афанасьев и др. В период с марта по август 1952 года были осуждены Военной коллегией Верховного суда СССР к длительным срокам лишения свободы 35 генералов.

Начиная с 1948 года в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР были отправлены все ранее освобожденные по отбытии наказания со времени окончания войны шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, правые, меньшевики, эсеры, анархисты, националисты, белоэмигранты и участники других антисоветских организаций и групп, а также лиц, «представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности».

Точной статистики жертв политических репрессий в СССР не существует, тем не менее оценивая масштабы политических репрессий в СССР историки приводят следующие цифры: с 1921 г. по 1953 год органами государственной безопасности (ВЧК – ОГПУ – НКВД – МГБ) было приговорено к смертной казни и к различным срокам заключения около 5.5 мл. человек; в ходе массовой кампании «уничтожения кулачества как класса» в спецпоселения было отправлено от 2.5 до 4 мл. чел.; число народов депортированных с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан – 2.5 мл. чел.; общее число осужденных судами и военными трибуналами в 1941 – 1956 годах составляет 36262505 чел.

Массовые политические репрессии в СССР 1920-1950-х годов имели для жизни общества и государства серьёзные негативные последствия:

Репрессии нанесли огромный урон всем сферам жизни общества. Произволу подверглись сотни тысяч ни в чём не повинных людей. Репрессии обезглавили промышленность, армию, сферу образования, науки, культуры;

Была «опробована» политика массового насильственного переселения ее жертвами стали десятки депортированных народов;

Политический террор имел ярко выраженный экономический аспект. Все крупные промышленные объекты первых пятилеток сооружались с использованием дешёвого, принудительного труда заключённых, в том числе и политических. Без применения рабской силы невозможно было вводить в среднем 700 предприятий в год;

В 1920-1950-е годы через лагеря, колонии, тюрьмы и иные места лишения свободы прошли десятки миллионов человек. Только в 1930-х годах в места заключения, ссылку и высылку было направлено около 2 млн. человек, осуждённых по политическим мотивам, и как следствие субкультура уголовного мира, его ценности, приоритеты, язык были навязаны обществу.



Сталинские репрессии - массовые политические репрессии, осуществлявшиеся в СССР в период сталинизма (конец 1920-х - начало 1950-х годов). Количество непосредственных жертв репрессий (лиц, приговоренных за политические (контрреволюционные) преступления к смертной казни или лишению свободы, выдворенных из страны, выселенных, сосланных, депортированных) исчисляется миллионами. Кроме того, исследователи указывают на серьезные негативные последствия, которые эти репрессии имели для советского общества в целом, его демографической структуры.

Период наиболее массовых репрессий , так называемый «Большой террор », пришелся на 1937-1938 годы. А. Медушевский, профессор НИУ ВШЭ, главный научный сотрудник Института Российской истории РАН, называет «Большой террор» «ключевым инструментом сталинской социальной инженерии». По его словам, существует несколько различных подходов к интерпретации сущности «Большого террора», истоков замысла массовых репрессий, влияния различных факторов и институциональной основы террора. «Единственное, - пишет он, - что, по-видимому, не вызывает сомнений, - это определяющая роль самого Сталина и главного карательного ведомства страны - ГУГБ НКВД в организации массовых репрессий» .

Как отмечают современные российские историки, одной из особенностей сталинских репрессий было то, что значительная их часть нарушала существовавшее законодательство и основной закон страны - советскую Конституцию. В частности, противоречило Конституции создание многочисленных внесудебных органов. Характерно и то, что в результате раскрытия советских архивов было обнаружено значительное количество документов за подписью Сталина, свидетельствующих, что именно он санкционировал почти все массовые политические репрессии.

При анализе становления механизма массовых репрессий в 1930-е годы следует принять во внимание следующие факторы:

Переход к политике коллективизации сельского хозяйства, индустриализации и культурной революции, который требовал значительных материальных вложений или привлечения бесплатной рабочей силы (указывается, например, что грандиозные планы освоения и создания промышленной базы в районах севера европейской части России, Сибири и Дальнего Востока потребовали перемещения огромных людских масс.

Приготовления к войне с Германией , где пришедшие к власти нацисты провозгласили своей целью уничтожение коммунистической идеологии.

Для решения этих задач требовалось мобилизовать усилия всего населения страны и обеспечить абсолютную поддержку государственной политики, а для этого - нейтрализовать потенциальную политическую оппозицию , на которую мог опереться противник.

При этом на законодательном уровне было провозглашено верховенство интересов общества и пролетарского государства по отношению к интересам личности и более суровая кара за любой ущерб, наносимый государству, по сравнению с аналогичными преступлениями против личности.

Политика коллективизациии ускоренной индустриализации привела к резкому падению уровня жизни населения и кмассовому голоду. Сталин и его окружение понимали, что это увеличивает число недовольных режимом и пытались изобразить "вредителей " и саботажников- "врагов народа ", ответственными за все экономические трудности, а также аварии в промышленности и на транспорте, бесхозяйственность и т.п. По мнению российских исследователей, показательные репрессии позволяли объяснять тяготы жизни наличием внутреннего врага.

Как указывают исследователи, период массовых репрессий был предопределен также "восстановлением и активным использованием системы политического сыска " и усилением авторитарной власти И. Сталина, перешедшего от дискуссий с политическими оппонентами по вопросам выбора пути развития страны к объявлению их "врагами народа, бандой профессиональных вредителей, шпионов, диверсантов, убийц", что было воспринято органами госбезопасности, прокуратуры и суда как предпосыл к действию.

Идеологическая основа репрессий

Идеологическая база сталинских репрессий сформировалась еще в годы гражданской войны. Самим Сталиным новый подход был сформулирован на пленуме ЦК ВКП (б) в июле 1928 года.

Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперед, а они - вновь отступать назад, а потом "неожиданно" все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся "вдруг", "незаметно", без борьбы и треволнений, в социалистическом обществе.

Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и волнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.

Раскулачивание

В ходе насильственной коллективизации сельского хозяйства, проведенной в СССР в 1928-1932 гг., одним из направлений государственной политики стало подавление антисоветских выступлений крестьян и связанная с этим "ликвидация кулачества как класса" - "раскулачивание", предполагавшее насильственное и бессудное лишение зажиточных крестьян, использующих наемный труд, всех средств производства, земли и гражданских прав, и выселение в отдаленные районы страны. Таким образом, государство уничтожало основную социальную группу сельского населения, способную организовать и материально поддержать сопротивление проводившимся мероприятиям.

Борьба с "вредительством"

Решение задачи форсированной индустриализации требовало не только вложения огромных средств, но и создания многочисленных технических кадров. Основную массу рабочих, однако, составляли вчерашние неграмотные крестьяне, не обладавшие достаточной квалификацией для работы со сложной техникой. Советское государство также сильно зависело от технической интеллигенции, доставшейся в наследство от царских времен. Эти специалисты зачастую были довольно скептически настроены к коммунистическим лозунгам.

Партия коммунистов, выросшая в условиях гражданской войны, воспринимала все сбои, возникавшие в ходе индустриализации, как сознательный саботаж, результатом чего стала кампания против так называемого "вредительства".

Репрессии в отношении иностранцев и этнических меньшинств

9 марта 1936 года Политбюро ЦК ВКП (б) издало постановление "О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов". В соответствии с ним был усложнен въезд в страну политэмигрантов и была создана комиссия для "чистки" международных организаций на территории СССР.

Массовый террор

30 июля 1937 был принят приказ НКВД № 00447 "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов".