Приходит в храм женщина:

- Мне надо за сына помолиться. Кому тут свечку поставить?

- Богу!

- КАКОМУ Богу?!! Иконе какой свечку поставить?!..

А и правда: КАКОМУ Богу, и по какому поводу мы, православные христиане, молимся? Чтобы лучше это узнать, давайте откроем наши молитвословы, например, наиболее популярный из них: «Молитвенный щит православного христианина».

Как сказали бы сейчас книгоиздатели, молитвослов этот является бестселлером, то есть, в переводе: «наилучше продаваемой» книгой среди православных. Этот «щит» скован в Воронеже (Издательство НПО «МОДЭК») и выдержал уже несколько переизданий. Благословение «Епископа Задонского Никона» , как оказалось, липовое…

Особую популярность этот «щит» приобрёл благодаря огромному количеству молитв «на всякую потребу». Но центральная «молитва», ради которой в церковные лавки регулярно приходят и прихожане, и захожане - это «молитва задержания».

О чём же предлагают помолиться составители «Молитвенного щита»? Помимо обычного набора любого молитвослова (утреннее, вечернее правило, Последование к Причащению, тропари, кондаки праздников, молитвы наиболее почитаемым святым) есть и молитвы, взятые из священнического требника «Молитва на освящение всякия вещи», «Молитва на освящение воды» , причём нет никакого указания на то, что молитвы сии могут использоваться только священником. Мирянин, читающий их, по сути, становится самосвятом, дерзающим восхищать благодать священного сана.

Ещё мирянину предлагается взять на себя страшную ответственность - читать молитву «о больном, которому нет надежды на выздоровление, который мучится и мучит других, чтобы он скорее был призван к Богу» . Православным адептам эвтаназии (лёгкой смерти ближних) предлагается молиться преподобному Афанасию Афонскому, который в таких случаях служил всенощное бдение, и страждущий к утру отпускался с миром. Правда, следуя этой логике, тем, кто дерзает взять на себя роль Афанасия, надо ещё и набраться Афанасиевой святости, при этом самому отслужить всенощную на кухне… Вряд ли сейчас найдётся священник в трезвом уме, который возьмётся читать подобную молитву, а она предлагается для употребления мирянам, которых «замучил» страждущий родственник!

Также православным мирянам предлагается примерить на себя роль неких библейских персонажей: «Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Это делали какие-то семь сынов Иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они нагие и избитые выбежали из того дома» (Деян. 19:13-16).

Для тех, кто не знаком с этим текстом Священного Писания, предлагается методика самостоятельной борьбы с тёмными силами: чтобы «избавиться от насилия диавола, при нападении колдунов, любой нечистой силы» советуется «ездить по святым местам с целью приложения к святыням: мощам, чудотворным иконам, надо выкупаться в святом источнике» . Заметьте: по святым местам надо ездить не ради любви к святым и святыням, а ради «приложения». Как происходит это «приложение» иллюстрирует следующий анекдот, свидетелем которого я сам был: приходит в храм женщина и спрашивает икону «Всех скорбящих Радость». Она где-то прочитала, что её, икону, надо прикладывать (!) к больному месту, и она собирается ею «полечиться»…

Помимо обычных советов исповедоваться, причащаться, посещать храм, поститься, благоговейно креститься – рекомендуется «просить священника читать заклинательные молитвы (отчитка), особенно священников, ведущих подвижническую жизнь» . Да будет известно всем таким просителям, что печальным итогом деятельности подобных «подвижников»-экзорцистов (т. е. тех, кто занимается изгнанием бесов) обычно становится безумие или потеря священного сана. Священник, дерзающий «гонять» бесов, чаще всего сам находится в прелести, ибо считает себя святым, подобным древним аскетам, которых боялись падшие духи за их величайшее смирение. Практически всегда священник, занимающийся отчиткой, не имеет на это благословения правящего архиерея, а значит, если всё же продолжает ей заниматься, совершает тяжкий грех самочиния и гордыни. Поэтому от таких «подвижников» надо бежать, как от огня, а не за ними бегать.

Большое внимание в борьбе с бесовщиной уделяется принятию святой воды разных видов: «с копием, с мацани (? Что это за слово выяснить не удалось. – А.П.) и чудотворной иконой». Святая вода здесь явно аналогична некой «белой» магии, охраняющей от «чёрной» (как в сказках: «побрызгали его мёртвой водой – срослось тело, побрызгали живой водой – ожил Иван-царевич»).

Нужно ещё «носить освящённый пояс (хорошо, если сам священник прочитает молитву и завяжет его на вас)» . Священник становится аналогом шамана с бубном - и ко мне не раз обращались с подобной просьбой.

Предлагая подобные суеверно-магические обряды, составители призывают «ни в коем случае не прибегать к бабкам и колдунам». Действительно, с «Молитвенным щитом» все бабки отдыхают…

А чтобы избавиться от «лукавых духов, от вреда со стороны волшебников, от злых людей, от беснования» , предлагается список святых, «ответственных» за «бесогонство». Во главе этих святых – священномученик Киприан и мученица Иустина, имена которых, к сожалению, давно превратились в амулет, в тотем, «охраняющий» от злых духов (иконки-складни с молитвой им – наиболее продаваемый церковный товар).

Рекомендуется «молитва об исцелении от порчи» - молиться нужно пророку Малахии: «на пророка Малахию отчитывают каженика (порченого)» . Скорее, «каженики» - это те, кому «кажется», что они православные, когда пользуются «Молитвенным щитом». (А может, это последователи Гарри Поттера – там тоже употреблялись «Щитовые чары»…)

Полон сей молитвослов (хотя хочется его назвать «суесловом»!) молитв «в болезнях». Особо любопытны некоторые названия: молитвы «при расслаблении тела с потерей аппетита, бессонницей, при парализации и лишении телесных членов» (интересно: Богу нужно при молитве предъявлять полный диагноз, чтобы Он не ошибся в лечении?), «об исцелении от немоты», «при умалишении» (я тоже знаю такую молитву: все молятся иконе «Прибавление ума»! Не Божьей Матери, ибо ума на это не хватает, а именно названию иконы. Как говорят гомеопаты: грецкий орех – лучшее средство для мозгов…).

Но ведь именно такие «диагностические» молитвы наиболее востребованы нашими православными. Мне рассказывали, что на могилке у Марфы Царицынской на молебне читают прошения: «еще молимся об исцелении от рака, от болезней желудочно-кишечного тракта…». Мало кому сейчас требуется спасение души, всем нужно спасение тела и дела.

А дел у нас много, молиться нужно и «на устроение лодки» , и «над семенами» , и «над гумном» . А знаете, кому надо молиться «об урожае огурцов» , по «народному верованию» ? Никогда не догадаетесь! Равноапостольному Константину Великому, византийскому императору! Наверно, он в свободное от государственной службы время в огородике ковырялся, разводил новые сорта огурчиков…

Самая «смиренная» «щитовая» молитва – это молитва «о даре прозорливости». (!!!) И правда, что ж так скромно: не хватает молитв о «способности воскрешать мёртвых», «летать до седьмого неба», «о даре ангельских языков» и подобных из обихода клиентов психиатрической больницы…

Но главный, так сказать, эпицентр сего молитвенного ядерного взрыва – это «молитва задержания». Перед самой «молитвой» есть пояснение: «Сила сих молитв в утаении от слуха и взора людского, в тайнодействовании ея». Вообще-то, в «утаении от слуха и взора» силу ищет колдовство и зло, а сила православных молитв – в любви к Богу и ближним. «Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идёт к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идёт к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин., 3:20-21).

Суть молитвы задержания можно выразить так: «Господи! Всюду враги и злопыхатели! Я долго их терпел, но теперь дай им, Господи, так, чтобы не совались ко мне боле!». Вот цитата из сей «задержалки»:

«И ныне задержи и замедли до благовремения все замыслы окрест стоящих мя о моем перемещении, увольнении, смещении, изгнании.

Так и ныне разруши злые хотения и требования всех осуждающих меня, загради уста и сердца всех клевещущих, злобствующих и рыкающих на меня и всех хулящих и унижающих мя.

Так и ныне наведи духовную слепоту на глаза всех восстающих на мя и на врагов моих.» .

Теперь сравните слова этого заклинания с Евангельскими словами Спасителя:

«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.» (Мф., 5:10-12).

«А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного.» (Мф., 5:44-45). Думается, комментарии излишни.

Это заклинание-задержание очень любят иметь за пазухой, как меч, наши прихожанки. Одна грозит прочесть его мужу, гуляющему налево, мол, после этой молитвы всё у тебя отсохнет! И действует - мужики начинают побаиваться… Другая регулярно читает перед каждым выходом на работу, а то начальник что-то часто стал придираться… «Задержалка» настолько популярна, что кочует по разным молитвословам, увеличивая тиражи.

И подержав в руках такой «щит», хочется воскликнуть: «Господи, даруй нам такую молитву, чтобы задержать превращение наших православных в язычников»!

К сожалению, не «Молитвенный щит» виноват в стремлении многих верующих к магизму и суевериям. Эта книжка лишь выполнила социальный заказ, главное, был спрос, а на спрос возникло и предложение. Многие другие молитвословы тоже полны подобными молитвами «на потребы», хотя и в более разжиженном виде. Даже простой здравый смысл заставляет спросить: зачем нам, например, молитвы «от зубной боли», «от глазных болезней»? Почему в 21-м веке нельзя просто в больницу сходить? Ведь есть Божья заповедь доверять врачам, ибо от Бога их искусство.

Также и другие многопотребные молитвы – зачем они? Чего не сказано в утреннем или вечернем правиле, о чём забыли сказать святые Макарий Великий, Иоанн Златоуст, Антиох, Василий Великий, Пётр Студийский, Иоанн Дамаскин? Думается, именно об этой «многомолитвенности» говорил Спаситель:

«А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своём будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него.» (Мф., 6:7-8).

Многословия в молитве – признак языческого отношения к жизни. Язычники верили во многих богов, множество олицетворённых сил в природе, поэтому с каждым богом нужно было договариваться отдельно, приносить именно ему пригодные жертвы. Это языческое отношение сохраняется и сейчас в отношениях с Богом у «православных». Стандартный вопрос у всех приходящих в храм: кому свечку поставить о здравии, кому об учении, сколько именно свечей, какого размера, а можно ли от чужой свечи зажечь? И никто не спрашивает: а насколько усердно я должен помолиться, а как я должен любить Бога, что я могу сделать для Него?

Какие нужды не выражены в молитве: «Господи, помилуй меня, грешного»? Всё доверие Богу, всю любовь, всю надежду вкладывает верующий в эту краткую молитву, как лепечущий ребёнок вкладывает свою ручонку в руку матери. Святые подвижники в положенные часы выполняли своё молитвенное правило, а всё оставшееся время заполняли этой главной молитвой, «дышали» ей.

Как много благ получили бы наши верующие, если бы приходили так же усердно на всенощное бдение, как ищут они молитвы на «потребы»! Какое богатство духовной поэзии, богословия, возвышенных, умилительных мыслей они почерпнули бы, напитались бы, просветились бы духовно! Вот наши истинные молитвы на всякую потребу – стихиры, каноны, псалмы, поемые и читаемые на вечернем богослужении. Вот время и место, где мы можем быть услышаны Господом, Божьей Матерью, святыми, где мы становимся Церковью Христовой, единым Телом.

Но, увы, пусты почти наши храмы вечерами, а те, кто и приходят, часто ждут лишь «помазания» (или, как обычно говорят старушки: «миропомазания») на полиелее, чтобы от болезней исцелиться…

Бросили мы свои истинные щит и меч: богослужение и трезвомыслие, и «вооружились» фиговым листиком и «щитовыми чарами»… «Горе тебе, Хоразине, горе тебе, Вифсаидо...». Христос стучится к нам в сердца, а мы отвечаем Ему: «имей мя отреченна - я читаю молитву «о даре покаянных слёз» , не мешай мне, Господи…».

Итак, мой юный друг (милая выпускница филфака, бывший инженер на пенсии, маститый протоиерей, монахиня-кандидат любых наук – нужное добавить), ты решил стать знаменитым! Точнее, знаменитым православным писателем, книги которого возжаждут напечатать самые лучшие церковные издательства. Похвальное стремление! Кто желает славы Ивана Шмелёва (а также Юлии Вознесенской и прот. Николая Агафонова) – доброго желает!..

Но если ты, преисполненный сим благим намерением, пока ещё не решил, каким именно шедевром ты восхитишь заждавшуюся публику (пардон! – братьев и сестёр по вере) – предлагаю тебе в помощь это скромное, но надёжное (и запатентованное) пособие, на основании которого десятки жалких графоманов во мгновение ока превратились в известнейших и почитаемых (читают их, однако) ПРАВОСЛАВНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ. Поверь – ты будешь среди них, если в точности исполнишь данные рекомендации! Начнём же, в путь!..
Для начала запомни – у тебя есть главное: ты православный! Поэтому половина задачи выполнена. Писателем быть ты легко научишься, а чему научить читателя – ты уже знаешь (после вечерних педагогических курсов при местном монастыре миссионерской направленности).

Начиная сочинять рассказ (повесть, роман, сказку), ты нуждаешься в сюжете. Бери в руки перо («клаву», «мышку»), устанавливай поширше интервалы между строк (кстати, не забудь узнать в редакции: там платят построчно, постранично, за «печатный лист» или «по-православному»: «скажи спасибо и за то, что напечатали»?), и записывай вслед за мной:

В некоем провинциальном городке (Москве, заброшенной деревне, около восстанавливаемого монастыря) жил да был парень (девушка, мужчина средних лет и такого же ума, старая дева-учительница музыки). Был наш главный герой (как должно оказаться по ходу действия – не такой уж главный в благодатном отношении) обычным человеком конца ХХ - начала ХХI века: не монстр, не киллер, не святой, а так себе, с грешками, «как у всех»: ну, пара разводов (жена довела, муж был алкаш), в соседнем подъезде любовница (Верка, бывшая одноклассница, глупая, но стильная крашеная деваха), пытался зашибать деньгу (сделать карьеру в спорте, удачно выйти замуж), любил «оттянуться» (баловался водочкой, девочками, иногда травку пробовал), жил лишь ради себя, – ничего особенного, в общем.

И тут (совершенно неожиданно, но непременно по Промыслу Божьему, прабабушкиным молитвам и нашим рекомендациям) с главным героем повествования случается НЕЧТО: он заболевает (этот поворот сюжета лучше всего действует на впечатлительных читателей). Желательные болезни – рак и туберкулёз. Они хороши внезапностью появления и долгим сроком последующего развития, что даёт повод и время к духовным размышлениям о своей горькой судьбинушке. Также можно героя лишить семьи, работы, посадить ненадолго в тюрьму по облыжному обвинению.

Но, всё-таки, ракообразный туберкулёз у двадцатилетнего юноши, студента-спортсмена (девушки – успешной красивой журналистки модного глянцевого издания) – самый подходящий вариант. Держа в руках листок с диагнозом-приговором, твой персонаж обводит цветущий мир замутнённым взором, в котором отражается вся бренность земных суетных устремлений, и понимает: всё кончено… Смерть неминуема, он никому не нужен, ничего больше его не обрадует, остаётся одно: уйти с гордо поднятой головой и вернуть «билет в рай» судьбе. Но…

Теперь, мой будущий знаменитый член будущего Союза православных писателей, когда ты накалил сюжетную линию до пика шекспировских трагедий, тут по нашему плану в судьбу героя врывается катарсисообразное состояние, совершается метанойя, нисходит одухотворение. На своём пути бедолага встречает «ангела-хранителя»: батюшку, бегущего мимо скамейки, на которой в последний раз расположился раковый суицидник, и успевающего схватить руку с занесённым кинжалом (девушку Машу, с русыми косами и нотами знаменного распева под мышкой, подрабатывающую ночной нянечкой в больнице, а днём изучающую богословие и пение в православном университете имени Ивана Ильина (тут даётся сноска на полстраницы о роли этого философа в становлении современного православного мировоззрения); если больна девушка, то, естественно, мимо пробегал навещавший прихожанку своего храма по благословению настоятеля Дима-семинарист с пробивающейся бородкой и думкой о постриге в далёкой северной пустыни, так как истинную матушку, верную подругу и помощницу на приходе, найти практически невозможно…).

Совершается ВСТРЕЧА. Погибающий грешник изумлённо видит перед собой начинающего праведника, впереди которого расстилается умиротворяющая любовь, а сзади подпирает благодать. Они начинают беседовать о смысле жизни, о спасении души, о грехах «юности твоея».

Кстати, мой дорогой православный писатель, запомни важную информацию, гарантирующую успех твоему шедевру: вся «соль» - в диалогах (особенно – в их длине). Диалоги должны быть таковы: грешник бомбардирует «ангела-хранителя» вечными вопросами «а ля Иван Карамазов», а тот ловко направляет их в русло полноводной святоотеческой реки, попутно на нескольких страницах объясняя основы литургики, догматики, аскетики, иконоведения, кураевологии, снабжая свою миссионерскую речь цитатами из Ветхого и Нового Заветов, с непременным указанием в скобках: Мф.,13-11, Сирах, 2-15. Конечно, для вящего эффекта эти диалоги нужно растянуть по всему произведению, не забывая, что «молочко» азбучных понятий постепенно требуется замещать «твёрдой пищей» в рамках паламитско-афонитской проблематики по мере духовного роста неофита.

Разумеется, эта встреча должна перевернуть весь внутренний мир грешника и указать ему направление к свету в конце тоннеля. Он (герой) вдруг вспоминает, что оказывается, в детстве посещал воскресную школу (видел Владимирскую икону Божией Матери в Третьяковке, фотографию царя Николая Второго, заложенную в книге любимого учителя истории). В памяти всплывают благостные образы: вот, он, трёхлетний, с крёстной тётей Нюрой на первом причастии, белые голуби вьются под куполом храма; вот, лучистые глаза доктора Бориса Петровича, заведующего раковым отделением (как оказалось: тайного схимонаха); вот, маленькая иконка Николая Чудотворца, однажды спасшего его от избиения толпой скинхедов… Слёзы умиления омывают ланиты новообращённого, и он, отринув юдоль страстей, твёрдой поступью взбирается на лествицу добродетельной жизни. Конечно, Божий гнев тут же сменяется на милость, Борис Петрович, применив уникальную, позавчера изобретённую методику, вылечивает своего подопечного. Результат укрепляет соборование, совершённое больничным батюшкой (заказанный тайно влюблённой в героя Машей молебен с акафистом святому, покровителю болящего, и весь проплаканный ею на коленях).

Далее по сюжету, как ты уже догадался, мой сообразительный друг, должны последовать первый поход в храм, первая сознательная исповедь, благословение на женитьбу на той самой Маше (замужество за тем самым Димой), полученное в лице новообретённого духовного руководителя, 26-летнего иеромонаха Дорофея, пятого на многоштатном приходе, но первого по тайным подвигам, бывшего наркомана, а ныне начинающего старца, ещё неприметного для настоятеля и собратьев, но уже согревающего своих чад лучами благодатного окормления. (Не забудь походя пояснить суть терминов «окормление» и «старчество» в одной из бесед начинающего христианина и опытного пономаря Петра Петровича, прошедшего ГУЛАГ и видавшего многих старцев. Обязательно дай ему нежными руками Маши почитать «Отца Арсения» - пусть будет «потрясён».).

Сюжет следует разнообразить ненавязчивым прорабатыванием животрепещущих внутрицерковных проблем, преображённых твоим художественным словом: стоит сказать о вредоносности неообновленчества, о пагубности либерализма, о возрождении Святой Руси и самодержавия, о заблуждениях сектантки медсестры Ирины Сергеевны, всюду сующей «Сторожевую башню», но при этом брезгующей выносить «утку» и поручающей это неблагодарное дело русоволосой и кроткой Машеньке.

Выбор тут богатый, не бойся повториться: в Православии повторение только приветствуется. Мало ли, что Солженицын написал «Раковый корпус», а Чехов с Ремарком просто «измучили» тему туберкулёзников! Они ведь не сделали из своих героев православных, не спасли их души, не вдохновили читателей на покаянную жизнь, а, значит, зря бумагу марали, да ещё и гонорары брать не стеснялись...

Свой шедевр надо завершить лёгкой печальной, но светлой нотой (не советуем заканчивать хеппи-эндом: это не по-нашему, отдаёт американизмом и протестантизмом): на путь спасения наш раскольников встал, но Маша сама заболела раком, и Диме пришлось-таки стать иеромонахом…

Если герой – молодой, но энергичный священник (а ты сам – провинциальный протоиерей: это вообще убойный вариант – готовьтесь к переизданиям!), то его нужно послать в глушь, в такую деревню, которую не только на карте, но и на реальном месте за бугром не заметишь. Там осталось лишь три покосившиеся избушки со старушками, да алкаш Василий, который будет у батюшки истопником и активным участником сюжета (в промежутках между запоями). Наш отец-подвижник должен восстановить храм, собрать приют из детей местных забулдыг, сделать Васю монахом Вассианом; все свершения должны происходить, невзирая на происки баптистов, председателя колхоза, распродавшего остатки сельхозтехники, воров, уже пятый раз ограбивших ризницу (благо, в этот раз местные братки разыскали негодяев и вернули последнюю икону письма местного богомаза 60-х годов ХХ-го века), холода, непонимания, сломанной «шестёрки», подаренной щедрым местным фермером. При этом следует назвать книгу: «Рассказы старого священника», «Приходские были», «Непридуманные истории» - и сочинять напропалую, вспоминая все пономарские и семинарские анекдоты, сдобряя текст юродивым Гришей, молитвенницей бабой Глашей, прочими прихожанами, выделяющимися на фоне общей серости своими тайными подвигами и мудрыми изречениями в духе «Добротолюбия»…

Сказки сочинять ещё легче. Ты ведь читал «Хроники Нарнии» Льюиса? Нет, не пугайся, так «толсто» писать не нужно, надо лишь уметь правильно конспектировать, держа в памяти вечную студенческую истину: «списывание с одной книги – это плагиат, списывание с двух книг – это компиляция, списывание с трёх книг – докторская диссертация, списывание с четырёх книг – пятая книга». Да и кто ж их, книги-то эти, считает? Их читают…

Главное – православный подход и глубокая мораль, заставляющая юных читателей и их родителей отправиться в следующее паломничество вместе с ёжиком и Ланселотом. Помни: в книге не должно быть колдовства – только волшебство (а лучше – чудотворения)! Злых колдунов следует окропить крещенской водой, вразумить промыслительным явлением святого угодника, победить крестным знамением и усиленной молитвой, развеять по ветру богатырским наскоком отрока Илюши купно с его друзьями из корпуса юных казаков-суворовцев-лейб-гвардейцев. Дружба батюшки Иоанна с местной феей только приветствуется, особенно, если фея - чья-нибудь крёстная. Идеи, которые нужно донести до чад, таковы: зло – плохо, добро – прекрасно, наши сильнее, потому что православные и наши. Аминь, аллилуйя, Гарри Поттеру капут, ждите продолжения.

Подвизаться на почве духовной поэзии проще простого, но, к сожалению, на этом большой популярности не заработаешь, вряд ли братия с сестрами кинутся в магазин за твоим сборником стихотворений (хотя, если ты известный игумен или затворник с гитарой, да ещё знаком с Жанной Бичевской, то шанс имеется). Но регулярно публиковаться в епархиальной газете, соперничая во славе с А. К. Толстым, К. Р. (великим князем Константином Романовым), Пастернаком, тебе, мой стихоплёт, вполне по силам. Заучи лишь (или запиши в блокнотик) основные духовные рифмы: «Бога-дорога, Отец-Творец, Христа-Креста, Мати-благодати-подати, страданья-злодеянья-воздаянья-покаянья, спаси-помоги-прости-заступи-вразуми, херувим-серафим, молиться-поститься, Спас-глас-нас-вас, внемлите-вонмите-смирите-поймите». Если не будет хватать на поэму, то помни, что хорошо рифмуются глаголы: пришёл-нашёл-ушёл-зашёл-в-мир-иной-отошёл и местоимения: тебя-меня, моя-твоя-своя-я, ты-вы-мы-иже-херувимы.

Знаешь, что такое пазлы?.. Вставляешь рифму в нужное место, а остальное пространство заполняешь всем слёзовыжимательным и одухотворённопрославлятельным о Святой Руси, любимом Старце, Царской фамилии, молитвенно-покаянном шествии против пьянства гаишников, твоей последней исповеди, первом причастии внучки - да мало ли ещё тем, слабоорифмованных твоими предшественниками?! Можешь составить годовой цикл на все праздники, многотомное стихотворное переложение житий Димитрия Ростовского, духовный венок на могилу…фу! букет на именины дорогого настоятеля с перечислением всех его заслуг и наград, а также многочисленного семейства, типа: «наш батюшка с матушкой и восемью чадушками сидят в трапезной рядышком…».

Жанров много, умей лишь правильно вливать в них духовность. У нас не то, что в мiру: наша литература спасительна, вдохновительна и умилительна, а их Анна Каренина - сами знаете, где свою грешную жизнь окончила! И живём мы под девизом: коль православным стать успел, талант иметь ты не обязан!

«Нет ничего более отвратительного, чем страх внутри Церкви.

Это самое гнусное, самое подлое извращение христианства,

когда люди, верующие вроде бы в одного Христа,

боятся и ненавидят друг друга»

Алексей Плужников в статье «Зачем нужен Ахилла»

Сеанс разоблачения «Ахиллы» и его «редактора» бывшего попа Алексея Плужникова

В сети не так давно появился новый ресурс «Ахилла», сразу привлекший к себе внимание многих тем, что позиционировал себя, как прибежище обиженных РПЦ МП, и вообще недовольных и озабоченных церковными проблемами. Было декларировано, что Ахилла - это свободный ресурс, открытый для всех желающих принять участие невзирая на лица и конфессиональную принадлежность – лишь бы было о православии, злободневно и интересно читать. Авторам была обещана анонимность при условии, что они доверятся редакции, если не хотят открыть свое настоящее имя из опасения расправы и мщения со стороны церковных властей – и редакция, познакомившись с ними лично или заочно, по переписке, ГАРАНТИРУЕТ им анонимность и информационную защиту от притеснителей. Мне показалось, что это такой глоток дуновения свободы, который так необходим в спертом воздухе затхлой атмосферы церковного тоталитаризма – и я решился направить им свой текст, несмотря на имевшиеся сомнения в том, что «редакция» в том ее составе, который был представлен, захочет опубликовать такого автора как я, ненавидимого жидовствующими церковными либералами не меньше, чем черносотинцами за свою принципиально ХРИСТИАНСКУЮ позицию.

Само направление текста основателю Ахиллы Алексею Плужникову сопровождалось небезынтересной перепиской: я опасался непубликации из-за пристрастного отношения и интересовался сроками возможной публикации, а он меня укорял, обвинял в недоверии к его объективности, и утверждал свою незыблемую приверженность к одной лишь только ценности самого текста, невзирая на лица авторов – и наконец убедил меня довериться ему, и написать текст специально для Ахиллы по мотивам и в перекличку с теми публикациями, которые у них уже прошли. Более того, я так поверил в его беспристрастность, что даже устыдился, извинился и попросил у него прощение за свою недоверчивость: мол, обжегшийся на молоке дует и на воду. И получил от него заверения что текст будет поставлен в течение недели. Настроение у меня как-то улучшилось оттого, что не все «либералы» меня бойкотируют, однако – что ж, жду-пожду.
И дождался – нате-здрасте, «вам письмо, ах какая радость, развернул, а там…» - привожу его текст: «Здравствуйте, Олег. Сообщаю, что позиция редакции изменилась - Ваши тексты не будут опубликованы. Прошу принять это без обид».
Ну какие обиды, Алексей Плужников, если налицо обстоятельства НЕОДОЛИМОЙ СИЛЫ – позиция «редакции» внезапно изменилась, увы. А что же это БЫЛА за позиция?

«Самое гнусное, самое подлое извращение христианства, когда люди, верующие вроде бы в одного Христа, боятся и ненавидят друг друга» написал Алексей Плужников в статье «Зачем нужен Ахилла». А также вот, цитирую из состоявшейся ранее моей переписки с ним:
14 марта: «Вы зря заранее предугадываете мое отношение к Вам - как редактор Ахиллы я в первую очередь смотрю на текст: текст хороший, я его возьму» - и, заметьте, ни слова о редакции и ее позиции;
14 марта: «Вы если хотите со мной общаться, то не придумывайте лишних препон) Я не имею привычки «дружить против кого-то»»;
27 марта: «Я ответил Вам насчет моего отношения к авторам и текстам, и совершенно не стоит устраивать мне «тесты на непредвзятость»» - наконец убедил, порадовал, пристыдил, и я написал ему: «спасибо за ответ, Алексей, и прошу на меня не обижаться за мои опасения: пуганая ворона куста боится».

Честно говоря, просто порадовался за человека, вот, думаю, поистине, словами Христа, «израильтянин, в котором нет льсти». Может, думаю, даже подружимся в дальнейшем, и будем сотрудничать?

Однако, быстро же «позиция редакции изменилась» - и в чем же?

1. Алексей Плужников НА САМОМ ДЕЛЕ смотрит совсем не на текст, а ПРЕЖДЕ ВСЕГО на репутацию его автора в кругу тех лиц, с которыми он общается и которых называет «редакцией», на которую ссылается;
2. АлексейПлужников «дружит против» меня с теми, кто меня ненавидит, и идет у них на поводу, отталкивая меня, как автора, чтобы угодить моим ненавистникам – наверное, чего-то боится?;
3. Устроенный мной Алексею Плужникову тест на непредвзятость, которым он столь благородно возмущался, он провалил с треском, прилюдно обгадившись с вонью на весь крещеный мир.
4. Не знаю кто там из них боится, а кто ненавидит меня, но отказав мне в публикации, они ДОКАЗАЛИ самим делом свое САМОЕ ГНУСНОЕ И САМОЕ ПОДЛОЕ ИЗВРАЩЕНИЕ христианства, наврав, что они христиане, и саморазаоблачившись самым недвусмысленным образом, что - НЕТ! - ни разу они не христиане, но гнусные и подлые притворщики, обольстители слабодушных и предатели Христа, обыкновенные современные ИУДЫ.

Вот вам и сеанс свободы с саморазоблачением: если У СЕБЯ вы притесняете и гоните кого-то только лишь потому, что он вам лично не нравится, то чьим «защитником угнетенных», гонимых и притесняемых вы можете быть и считаться, сами будучи гонителем у себя дома – а, Алексей Плужников с «редакцией»? Единожды солгавши – кто тебе поверит? Стыдно за вас, врунов и лицемеров – попробовали и убедились.

НЕ ВЕРЬТЕ ИМ, люди добрые, и не доверяйтесь им даже анонимно, они предадут вас и сдадут вашим гонителям не задумываясь, как только для них изменится «позиция редакции», то есть, попросту, когда этого Плужникова прижмет к стенке кто-нибудь, желающий отомстить вам, кого он испугается. Как говорил Станиславский, «НЕ ВЕРЮ!».

Олег Чекрыгин

Конечно, это не исповедь и не ясно, священника ли – но речь ведется от лица священника, который отказался от веры в Бога, но продолжает служить священником, скрывая свои подлинные взгляды, потому что не имеет другой профессии. И, конечно, текст вызывает серьезные сомнения. Служение священника, который постоянно вращается в определенной языковой среде, налагает неизбежную печать на саму манеру говорить – и манера "анонимного священника" не выглядит церковной. Психологически должно быть очень тяжело – и едва ли возможно – имитировать служение священника, не имея веры и не испытывая ничего, кроме острой ненависти и презрения к прихожанам и сослужителям.

Реальная ли личность лирический герой повествования, неясно. Но этот герой сообщает о себе, что он непрестанно лжет всем окружающим – прихожанам, собратьям-священникам, епископу, Богу, в которого больше не верит. Причем лжет не по каким-то идейным соображениям – как разведчик в тылу врага – а чтобы не лишиться довольно скромного заработка.

Это, конечно, сильно подрывает доверие к его словам. С чего бы человек, глубоко презирающий и обманывающий свое окружение, вдруг будет уважителен и честен с читателями его труда? Он же прямым текстом сообщает "Я нигде не говорил, что моя позиция честная и порядочная". Конечно, люди, жаждущие компромата на Церковь, поверят кому угодно, кто доставит желанный компромат. Но тут лирический герой "исповеди" даже и не пытается притвориться кем-то честным и заслуживающим доверия.

Хотя не вполне ясно, имеем ли мы дело с живым человеком или литературным персонажем, мы можем подумать о том, что нам хотят сказать, какой образец для подражания положить перед нами.

Что же это за образец? Мы часто видим (в том числе, на том же ресурсе) постоянные упреки Церкви, что она не следует Христу. Что же, за этими упреками естественно ожидать, что нам покажут пример следования, подлинного христианства, свободного от церковных оков. Бодрого, радостного истинного христианина, который порвал с удушливыми пеленами Церкви и обрел чистую евангельскую веру. Ничего нового в этом бы не было – критика Церкви от имени Евангелия, попытки реформации и создания "чистых" общин дело хорошо известное. Как хорошо известно и то, что любые "чистые" и "возрожденные" общины в итоге оказываются состоящими из таких же слабых, грешных и немощных людей. Но искренняя вера во Христа и искренний энтузиазм там вполне могут быть.

Но то, что нам предлагают, это отнюдь не Реформация. Не полное энтузиазма (хотя бы и ошибочного) движение за "подлинную" и "чистую" веру. Нам предлагают – просто и грубо – отречение от Христа.

Как вполне открыто заявляет герой повествования, "То, что вы называете религиозной верой, я не терял. Я сознательно от нее отказался, как отказываются от употребления героина. Потому что ваша вера это то, что не дает человеку реально и критически мыслить, то, что заставляет его склонять голову перед фантомами и не видеть реально существующих вещей и проблем"

Что же, не первый раз доводится видеть такое развитие процесса – сначала люди увещевают вас пойти за ними, заявляя, что Церковь-де не исполняет заветов Христа, не по Евангелию живет – только чтобы на следующем повороте язвительно высмеять веру во Христа как таковую. Вас не пытаются увести из Церкви в какую-то другую общину, где призывалось бы имя Христово. Автора текста (кто бы он ни был) не устраивает не "РПЦ". Его не устраивает Христос и именно к отречению от Него он пытается склонить.

И что же нам предлагают купить ценой такого отречения?

В готических романах мрачные чернокнижники продают душу нечистому за какие-то действительно яркие приманки – он предлагает им отречься от Христа, обещая власть, тайные знания, любовь недоступных красавиц, какие-то неизведанные наслаждения. Что же предлагают нам? Бесконечную горечь, уныние и озлобленность.

Единственное, чем пытается соблазнять лирический герой – это ненависть и презрение. Впрочем, на кого-то действует и это.

Хотя мы не знаем автора "Исповеди бывшего" и последовавшего за ней "Ответа брезгливому батюшке", создатель сайта известен. Это бывший священник Алексей Плужников. Он оставил священническое служение, бросил жену с ребенком и вступил во второй брак.

Что же, никто из нас не гарантирован от тяжкого падения. Как говорил блаженный Августин, "если бы Ты не сохранил меня, я бы все грехи сделал". Не наше дело судить человека; судить может только Бог. Мы постоянно просим "не бо врагом твоим тайну повем, ни лобзания ти дам, яко Иуда" – сознавая, что мы на это вполне способны, и нуждаемся в особой благодати Божией, чтобы этого избежать. Как говорит Апостол, "Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть" (1Кор.10:12) Мы не должны смотреть на это с гневом – мы все ходим по краю. Мы должны смотреть на это с ужасом.

Но мы можем – и должны – иметь некое благоразумие. Если человек впал, к примеру, в финансовую нечестность, мы должны простить его и пожалеть – но в дальнейших отношениях с ним проявлять осторожность. Если человек (как это недавно случилось с одним депутатом) был обвинен в мошенничестве, а потом удалился за границу и сделался смелым обличителем режима, не наше дело его судить – но наше дело, оценивая его обличения, учесть его личную ситуацию. Если известно, по какой причине Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем, это помогает нам лучше понять развитие сюжета и содержание речей персонажей.

Если человек вошел в конфликт с Церковью на почве нарушения им брачных обетов и священнический присяги – то это помещает его борьбу с Церковью в определенный контекст.

Но есть и контекст более широкий, затрагивающий множество лиц, контекст политический. Удивительным образом, множество обличителей Церкви сильно перекрывается (если не совпадает) с множеством людей определенных политических предпочтений. Это довольно странный феномен – если бы Церковь раздражала людей своими грехами, мы бы наблюдали более равномерное распределение по политическому спектру. Но мы можем смело ставить на то, что человек, нападающий на Церковь, будет, как правило, также и революционером в отношении государства, тираноборцем и обличителем режима. Не в 100% случаев – но, по меньше мере, в 80%.

Люди вольны иметь те политические воззрения, которые они находят сообразными общему благу – но когда мы имеем высокую степень совпадения между революционной политической позицией и обличительством по отношению к Церкви, то вывод напрашивается. Именно политическая позиция является первичной, а упреки нравственного характера являются частью политической пропаганды. Впрочем, самый частый упрек к Церкви в том и состоит, что она поддерживает власть, то есть носит именно политический характер.

С политической точки зрения Церковь может вызывать враждебность по целому ряду причин. Как сила несомненно контрреволюционная. Как стержень русской цивилизационной идентичности. Христианство в любой форме может сильно раздражать некоторые влиятельные в мире политические силы – потому как выступает за брак и детей в то время как они выступают за гомосексуализм и аборты.

Борьба с влиянием Церкви в мире поддерживается и щедро оплачивается – я не знаю, так ли это в отношении сайта, о котором идет речь, но в целом это так.

В нашей стране активной антицерковной позицией отметилась, например, "Открытая Россия" М.Б. Ходорковского. Как легко понять, его цели носят не духовно-нравственный, а вполне политический характер.

Думать, что волны медийных атак на Церковь есть нечто стихийное, вызванное нравственными или даже религиозными переживаниями неравнодушных граждан, также наивно, как думать, что Майдан произошел от того, что неравнодушный гражданин Мустафа Найем написал в фейсбуке свой знаменитый пост.

Есть и еще более широкий, духовный контекст. Чтобы признавать его, надо быть христианином и принимать свидетельство Писания и Предания всерьез. Существует духовный мир, существует враг нашего спасения, цель которого – побудить нас к греху, и, в идеале, к вероотступничеству. Существует выбор между верностью и предательством – который имеет вечные последствия. Когда читаешь Евангелие, трудно уйти от довольно жестких и пугающих вещей, которые говорит Господь: "Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным" (Матф.10:32,33)

Те, кто побуждают вас отречься, ищут причинить вам самое страшное зло, которое только возможно причинить человеку; нечто, намного худшее разорения, увечья или смерти. Нечто настолько недопустимое, что христианские мученики охотно претерпевали мучения и смерть, лишь бы не отречься. В конечном – и вечном – итоге имеет значение только то, сохранили ли вы веру во Христа или нет. Когда вы имеете дело с ресурсом, специально с тем и созданным, чтобы соблазнять малых сих, вам стоит отдавать себе отчет, кто и с какой целью действует через этих несчастных, соблазненных и погубленных людей. А такое испытание, как ругань в сети – это еще очень далеко от мученичества. Это только прекрасная возможность проявить верность Господу и Его Церкви.

Но разве в Церкви нет недостатков? Церковь состоит из людей, в ней могут быть как явные грешники так и укоренившиеся системные проблемы. Все это может нуждаться в обличении и исправлении. Но это не имеет отношения – вообще никакого – к текущей антицерковной кампании.

Это политическая кампания, осуществляемая политическими деятелями с политическими целями. Это совсем не те люди, которые хотели бы что-то исправить в Церкви. Это те люди, которым нужно, чтобы Церкви не было. Люди, которым Церковь мешает в силу самой своей идентичности.

И – что важнее – на духовном уровне отец лжи и человекоубийца от начала имеет совершенно ясные намерения отторгнуть вас от Христа и Его Церкви.

И тут наивность совершенно не является добродетелью. Добродетелью является рассудительность и духовная бдительность.

Восемь лет назад состоялось мое заочное знакомство со священником Алексием Плужниковым из Волгограда. На одном уважаемом Православном сайте появилась странная рецензия на мою книгу о старце схиигумене Иерониме. Неизвестный священник вдруг взялся цензурировать мою книгу, строго выговаривать, «ставить на вид» к тому времени уже ушедшему в Вечность старцу. Пенять ему на то, что он, дескать, заблуждался в своей оценке ИНН и других духовных явлений. Я удивился такой прыти довольно молодого, еще ничем не проявившего себя батюшки. И позвонил на тот сайт. Там обещали все взвесить и принять решение. Через день пасквиль был убран с сайта. Я вздохнул с облегчением. Но ненадолго!

Спустя год рецензия эта (а скорее и не рецензия, а обвинительный приговор) появилась уже на другом сайте, в ту пору тоже весьма популярном. И началось... Священник Алексий Плужников, может, и не хотел такого, но вышло так, что целый год мне пришлось выдерживать «девятый вал» ненависти, хамства, клеветы и прочего. Скажу в скобках, что и я на каком-то этапе дал волю чувствам и вступил в перепалку. Не надо было этого делать! Как говорится, собака лает, а караван идет... Но и этой простой истине учимся на своих боках. Ну да ладно, страсти давно улеглись. А вот о. Плужников не успокоился. Кого только не «покусал» он в своем неистовом желании отцензурировать всех и вся! Досталось и Юлии Вознесенской, и протоиерею Николаю Агафонову, и Ольге Ларькиной (за книгу о страшном грехе абортов). Список можно тянуть и тянуть дальше! Ну и обо мне автор разгромных книжек все эти годы не забывал. То и дело покусывал в своих рецензиях.

Однажды произошел не столько забавный, сколько поучительный случай. На Православной выставке в Самаре увидел я на книжном развале книгу все того же о. Плужникова «Иллюзии духовной жизни». Что-то подсказало: вряд ли в книге обошлось без моей скромной персоны. Прямо там, на лотке, быстренько пролистал ее - и точно! Вновь автор набросился на книгу о старце Иерониме. Читаю его обидные, недобрые, хлесткие слова - выражений-то наши «цензоры» не выбирают! И вдруг слышу, как у меня за спиной какой-то старичок спрашивает у продавца духовной литературы:

А у вас, случаем, не осталось книги о старце Иерониме? Давно ее ищу! Мне ее почитать дали. Так понравилось, что теперь вот себе хочу купить.

Утешил Господь!

Собственно отец Алексий не был ни главным, ни самым ярым из моих гонителей. Но он всю эту подгоревшую, с нехорошим душком кашу первым заварил. Ему и расхлебывать!

Я думал, что на Страшном Суде, а оказалось, даже раньше.

Многим, видать, насолил отец Алексий! И ладно бы живым-здравствующим. Таков уж наш удел в земной юдоли - терпеть. В том числе и такие вот рецензии. И таких вот рецензентов. А куда денешься? Но обиделись, видно, и те, кто уже давно «у Христа за пазухой»: старец Иероним, блаженная схимонахиня Антония, может, и кого-то еще из великих «отрецензировал» самоназначенный цензор.

В своем желании досадить редакции «Благовеста» (ну и конечно, высказать свое понимание духовных вопросов - отличное от нашего), не остановило его и то, что пришлось в своем рвении пойти даже против своего Архиерея. Ведь книгу «Старец Иероним» за несколько лет до скандала высоко оценил и вручил даже грамоту автору его правящий Архиерей. Мы думали, хоть это его остановит. Не станет он «подставлять» своего духовного отца. Куда там!..

Ну так вот, извещаю, нет больше такого цензора. Был да весь вышел.

На ранее возглавляемом им Петропавловском приходе города Волгограда настоятелем уже другой священник. Церковного суда над отцом Алексием еще не было, это, по-видимому, впереди. Но в клире Епархии он, увы, уже не состоит. И канонические прещения наступят несомненно. Ведь он оставил семью и с другой женщиной уехал в другой город. Наверное, нужных книг начитался...

Не он первый, не он последний. Многие гордецы так вот безславно заканчивают свой стремительный взлет. Из цензоров - и вдруг так банально в лужу!

«Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». Слишком много гордости в самой идее выстроить по ранжиру всю Православную литературу. И выкинуть «за борт» все, что не разлиновывается на свой лад (а лад-то слабенький, странненький у отца Алексия - из пресловутого Гарри Поттера в основном). Как такого остановить? Ведь священный сан прикрывает такого вот горе-критика от любых возражений со стороны мирян.

Есть золотое правило: всяк сверчок знай свой шесток. Следовал бы этому правилу отец Алексий, много доброго бы сделал и на приходе, и даже в литературе. Но нет, - ведь так хочется уважаемого священника, лауреата Патриаршей премии взять да и назвать «графоманом» (как он сделал это с отцом Николаем Агафоновым) - и как себе в этом удовольствии откажешь?

Известная подвижница схимонахиня Антония (Кавешникова) в утешение женщинам, совершившим страшный грех аборта, составила молитвенное правило. Только для келейного чтения, разумеется. Какой подарок для отца Алексия! Он об этом «правиле» чуть ли не целую книгу написал. Камня на камне не оставил...

Если кто-то очень чтит Святого Царя, надо попытаться на таких навесить ярлык «царебожия». Кто-то выступает против ИНН и электронного тотального контроля? Значит, раскольники и сектанты. Так по отцу Алексию Плужникову получается. Выражений он никогда не выбирал и бил наотмашь, всей пятерней. Когда чувствуешь за собой силу, когда печатают тебя в лучших Православных издательствах, чего жалеть всяких там «графоманов», «землеедов», «мракобесов-долгожителей»...

Но ведь и Бог долго терпит, да больно бьет. И от Его ударов никто защитить не сможет.

И вот вместо цензора - беглый едва ли не бывший священник, запутавшийся в «любовях». Бросивший и семью, и свою паству. Которого по-человечески жаль, конечно. Но которого другим способом было уже, по-видимому, не остановить.

Последняя книга цензора Плужникова называлась знаково: «Батюшка-онлайн». Громко. Ярко. А можно было так назвать: «Батюшка-оп-ля».

Да, печально! Но давайте извлекать уроки.

На снимке : в этой книге отец Алексий Плужников громит всех, кто в духовной жизни не следует его советам. Но вот оказалось, что его самого духовный путь увел куда-то "налево" - в сторону от пастырского служения...